Мама не ждала возвращения сына в такой час, а потому входная дверь квартиры была закрыта на внутренний замок. Спрятав ирисы за спину, Макс нажал на кнопку звонка. Когда Наталья открыла дверь и увидела сына, на ее лице мгновенно нарисовался восторг.

– Максуля! – женщина чуть ли не набросилась на него с объятиями, от радости даже одарила его легким поцелуем в губы, чем сын категорически не брезгал.

– Та-дам! – Хорошин прокрутился на месте, сделав красочный жест вручения цветов. – Тебе, дорогая.

На какой-то момент ему даже показалось, что она вот-вот всхлипнет или упадет в обморок. Со стороны кухни жарилось что-то очень вкусное.

– Мои любимые… – вдохнув аромат бутонов, она вручила их обратно сыну. – Найди вазу, у меня соус кипит.

Выполнив поручение родителя, Макс поинтересовался, что же такое аппетитное готовила мама. То было одно из его любимых блюд – паста болоньезе. Но до подачи на стол оставалось еще как минимум полчаса – говяжий фарш должен был хорошо пропитаться томатной пастой, а сам соус требовал частого перемешивания, чтобы фарш не пригорел к сковороде. Хорошин не мог уехать из дома, не попробовав этот шедевр, и созвонился с Климкиным, чтобы обсудить отсрочку встречи на полчаса. Тот, демонстрируя свое недовольство, все же согласился.

– И без опозданий! – визгнул менеджер и бросил трубку. Хорошину было плевать – уйти, не дождавшись ужина, было равносильно неуважению к маминым стараниям, не говоря уже о том, что в кафе «Стара Юга», где у Макса планировалась встреча с Климкиным, он бы заплатил хорошие деньги за вечернюю трапезу.

И все же из дома парень выехал с некой долей обиды на своего творческого партнера – мама хотела расспросить сына о прошедшем концерте, про Петербург, и что вынудило вернуться его раньше времени. На что Макс ответил, что расскажет потом.

В ресторан «Стара Юга» Макс приехал раньше на десять минут. Климкин уже сидел за столом, что-то просматривая в своем телефоне. Увидев подошедшего Макса, он резко убрал смартфон в сторону.

– Я заказал тебе два бокала пшеничного, чтобы не терять время, – сказал Виталий, не поднимая глаз на Макса.

– Не планировал сегодня хмельным баловаться, – сухо ответил Макс, подходя к столу.

– Присаживайся давай. Ну рассказывай, как вчера все прошло.

– Все прошло отлично! Вся площадка была битком набита зрителями.

– Отлично, говоришь? А вот организаторы «Юбилейного» так не думают, – Климкин сделал акцент на последних словах.

– В смысле? Они Вам жаловались?

– Сегодня мне позвонили админы оттуда и сообщили, что менеджер какого-то там артиста, как его… Который после тебя был…

– Кюрасао.

– Наверно, не помню уже. Так вот, менеджер этого балбеса устроил скандал с «Юбилейным», мол, из-за Вашего Хорошина сорвалось выступление следующих артистов, которые были на всех постерах города. Съемки концерта не состоялись, а менеджеры артистов, кто не выступил, начали требовать обратно деньги у организаторов площадки. Ты в конце что-то там сделал, и зрители начали…целоваться друг с другом! Говорили, что люди чуть ли не этим начали заниматься…

– Потому что мои песни раскрывают сердца людей. А остальные поют только ради денег.

Официантка в национальной балканской одежде принесла два бокала светлого пива, сопроводив подачу фразой «Пожалуйста». Девушка бросила улыбчивый взгляд на Макса, и взаимность с его стороны не заставила себя ждать.

– Ау, ты здесь? – Климкин начал многократно щелкать пальцами, пытаясь вернуть Макса к диалогу.

– Так в чем вопрос, я не пойму? Что их Кюрасао не вызвал такого восторга? – Макса начинало раздражать, что в претензиях Климкина нет конкретики.