Рождение Вальтера Раушенбуша пришлось на период расцвета деятельности его отца, имевшего к тому времени уже состоявшееся мировоззрение, сочетавшее пиетистский дух деятельного христианства с экуменическим принятием различных форм протестантизма.

Как отмечает Донован Снакер, нельзя рассматривать фигуру Вальтера Раушенбуша и его творческий гений в отрыве от социокультурных условий его времени, тем более, в отрыве от истории его семьи. «Его жизнь, ‒ пишет Д. Смакер, ‒ была кульминацией и плодом сил, которые уже прорастали в его отце и работали в его предках в течение четырёх поколений»61. Одной из таких сил, безусловно, был пиетизм.

Однако политическая и экономическая ситуация конца XIX века, с которой столкнулся зрелый Вальтер Раушенбуш, требовала переосмысления многих традиционных установок, в том числе и безоговорочного принятия пиетизма, характерного для мировоззрения его отца. Последние десятилетия XIX века, по словам известного американского историка Артура Шлезингера, были «критическим периодом в американской религии»62. В это время христианство в Америке столкнулось с серьёзными вызовами индустриализации и урбанизации, повлекшими резкий рост классового антагонизма и бедности. Вальтер Раушенбуш был убеждён в том, что причины данных социальных и экономически катаклизмов тесно связаны не только и не столько с развитием капитализма, сколько с религиозной несостоятельностью институализированных форм христианства, деятельность которых в исторической перспективе может быть охарактеризована как провальная. Доминирующие формы христианства, с точки зрения В. Раушенбуша, не являются просто молчаливыми свидетелями разворачивающейся социально-экономической катастрофы, но её прямыми соучастниками. Как отмечает Брэндон Райт, для В. Раушенбуша имел большое значение «своеобразный идеологический резонанс между либеральным капитализмом и главной формой христианской мысли – пиетизмом»63. Христианский пиетизм сосредоточен на нравственном поведении как одном из самых важных способов обретения личного духовного спасения. Так же как капитализм эта форма христианства ориентирована на индивидуальный, а не на коллективный уровень – «пиетизм и капитализм действуют по схожей логике частных действий, предпринимаемых исключительно в личных целях»64. Одна из самых острых проблем современного общества, с точки зрения В. Раушенбуша, скрывается именно в этом христианском индивидуализме:

«Люди стремятся спасти свои собственные души и эгоистично равнодушны к евангелизации мира. Поскольку индивидуалистическая концепция личного спасения вытеснила из поля зрения коллективную идею Царства Божьего на земле, христиане стремятся к спасению индивидуумов и сравнительно безразличны к распространению духа Христа в политической, промышленной, социальной, научной и художественной жизни человечества. Они оставили эти области в качестве нетронутых владений мирского духа»65.

Принимая и поддерживая, таким образом, пиетизм как этическое движение, направленное против излишнего формализма и интеллектуализма в христианстве, В. Раушенбуш критикует его индивидуалистическую ориентацию. Спасение, воспринимаемое в личном (эгоистическом) ключе, перестаёт быть христианским спасением, поскольку подлинный дух Христов, по В. Раушенбушу, связан с пониманием общности людей как детей единого небесного Отца. Вопреки многообразным различиям и противопоставлениям, существующим в обществе, «перед Богом никто не стоит один»