После, когда она откинулась в кресле и выдохнула, будто не творожные сласти трескала, а гантели тягала, Эльстан встал со своего стула и уселся у нее в ногах. Он осторожно погладил ее пальчики, потом провел рукой по щиколотке, медленно поднимаясь все выше и выше. Когда его рука добралась до колена, Лера положила сверху свою руку.

– Может, партию в шахматы? – вскинув одну бровь, спросила она.

В озорно горящих глазах принца потухли все звезды. Он грустно вздохнул, но отказать своей нимфе в прихоти не решился. Принес из кабинета большую деревянную коробку и разложил ее на столе, убрав лишние тарелки на подоконник.

Все три партии Лера продула, расплатившись за каждое поражение поцелуем. Когда Эльстан брал плату за последний крах Лериного короля, он более смело притянул ее к себе и, приоткрыв губы языком, углубил поцелуй.

Лера даже не сразу поняла, что отвечает ему. Но когда принц вжался в ее тело своим, когда она ощутила его плавное покачивание в ее сторону, она вдруг поняла, что рука против воли ползет по спине парня к затылку, а ее пальцы окунаются в густую шевелюру и теребят, теребят, теребят ее…

Дыхание Эльстана участилось, он стал хрипеть, выдыхая в ее губы слабые стоны и имя.

– Валерия, – бормотал он, – Валерия…

Его руки тоже окунулись в ее волосы, пальцы судорожно путались в них, то натягивая пряди, то вдавливаясь в голову. Принц переставал себя контролировать. Его дыхание уже совсем сбилось, а сердце громыхало, как марширующая рота солдат. Лера чувствовала его тяжелые удары в свою грудь. Казалось, сердце принца рвалось прочь из грудной клетки. Ему было там тесно, оно стремилось к Лере так отчаянно и натужно, что девушка даже испугалась. Разве могла такая страсть вспыхнуть от одного только любовного приключения? Разве вообще можно было так сильно желать кого-то?

Но выходило, что можно. И желал принц не просто кого-то, а ее. Желал всем своим существом. Не как похотливый начальник, а иначе, патетично как-то, возвышенно.

Он задыхался, все шептал ее имя и мучительно кусал губы, отстраняясь только для того, чтобы заглянуть в глаза Леры и убедиться в ее взаимности. Потом он снова ласкал ее губы, проникал языком и выдыхал, выдыхал, выдыхал стон за стоном, хрип за хрипом, будто признания в любви.

У Леры закружилась голова. Ноги предательски дрогнули, а после и подогнулись. Эльстан поймал ее, не дав упасть. Подхватил на руки и понес в спальню.

На кровать он ее опускал, будто вазу хрустальную, и так же осторожно накрыл собой. Лера ощутила, как ей в пах впивается его отвердевшая плоть, и поняла, что на этот раз не устоит. Она зажмурилась, постаралась представить что-то совсем не романтичное, чтобы хоть как-то привести в порядок чувства и мысли, но не успела. Ее опередили.

Двери монарших покоев зашлись грохотом от чьего-то стука. Барабанили так, будто извещали о землетрясении.

– Эльстан, паршивец, сколько можно валяться в постели?! – послышалось за дверью. – Выходи, я знаю, что ты там. И не ври, что болен. Тебя видели в оранжерее и на кухне. Эльстан!

Принц отстранился от Леры. Сглотнул, виновато опустил глаза и, словно извиняясь, проговорил:

– Он не уйдет. Я своего брата знаю. Айрон всегда получает то, что хочет. Никогда не отступается и не принимает отказов. Прошу, будь спокойна, ладно? – очертив овал ее лица, проговорил Эльстан. – Не переживай, я не дам тебя ему в обиду. Он не узнает. Никто о тебе не узнает.

Лера сглотнула. Желание близости улетучилось, как пар на морозе. Она поежилась и, обхватив себя за плечи, прижалась к кроватной спинке.

– Ну что ты, Валерия, – страдальчески закусывая губу, вздохнул Эльстан. – Не надо бояться. Не надо. Я же обещал тебе, что ты будешь только моей. Помнишь?