– Это джеммина племянница? – спросил его оруженосец Инвара.

– Да, это Валеска, – Айриз бросил на нее взгляд и нахмурился. – Ты бы переоделась к вечеру, Валеска. Все-таки, праздник.

– Ну, девочка, поедешь с нами в горы? – весело спросил бородатый мужик. – У нас там ух, как красиво! Тебе понравится! И ребятишек твоего возраста много.

– Я уверена, что понравится, – сказала Валеска и добавила:

– Пойду переоденусь.

Однако переодеваться она не пошла. Обойдя избу, Валеска нашла в траве давно известный ей деревянный чурбачок, который валялся здесь вроде бы просто так, подкатила к стене, и, забравшись на него, осторожно заглянула в окно. Джемма и Инвар стояли у стола друг напротив друга. Инвар о чем-то говорил, Джемма молча слушала, опустив голову. Слов было почти не разобрать.

– Ты знаешь, я никогда не стал бы умолять, Джемма, но сейчас я умоляю тебя, – донеслось до Валески. Джемма что-то ответила, но ответила тихо, и Валеска не услышала, что она сказала.

– Боги! – воскликнул Инвар. – Ты же знаешь, что я люблю тебя. Я могу положить к твоим ногам свои земли, ты будешь княгиней над ними, будешь править так же, как здесь, но рука об руку со мной! Ты знаешь – я не бросаю слов на ветер.

– Как ты не понимаешь! – воскликнула Джемма. – Я не могу стать владычицей твоей земли, предав этим свою. У меня нет здесь преемника, линия моего отца прерывается мной и Валеской. Что я могу сделать? Предать свой народ ради собственного счастья? Никогда воеводы Лесного Перевала не поступали так!

– Воеводами Лесного Перевала никогда не были женщины, Джемма! – ответил Инвар. – Ты уже нарушила эту традицию, твой народ поймет тебя, и будет радоваться вместе с тобой! Или причина твоего отказа в том, что ты меня больше не любишь? Скажи правду, какой бы она ни была – я уйду, я ни слова тебе не скажу. Но я хочу знать правду.

– Я люблю тебя, – сказала Джемма, подняв глаза. – Ты это знаешь. Но я не могу… я просто не могу, Инвар…

Внезапно Джемма разрыдалась. Это было так неожиданно, что Валеска едва не отшатнулась от окна и с трудом устояла на чурбаке. Она ни разу не видела Джемму плачущей.

Инвар обнял ее, прижал к себе, стал что-то говорить, гладя по волосам – и тут на плечо Валески легла чья-то тяжелая рука. Вздрогнув, она обернулась и увидела бородатого оруженосца Инвара. Теперь тот не улыбался. Его лицо было серьезным и строгим.

– Иди, переоденься, девочка, – сказал он Валеске. – Ты и так много видела. Дай им самим решить. – и продолжил, будто уже самому себе, а не ей:

– Говорил я Инвару – ничего хорошего из этой поездки не выйдет…

***

Когда стемнело, на смотровых башнях зажгли факелы, а в центре площади сложили огромный костер, огонь которого поднимался выше крепостной стены. На площади расставили длинные столы, ломившиеся от обилия жареного мяса, печеных овощей и эльфийских настоек, которыми так славились эти места. Вокруг костра танцевали и пели женщины; эльфийские дети заговорами призывали светлячков, чтобы они освещали всем собравшимся пиршество.

Джемма и Инвар сидели во главе стола, рука об руку, и когда Валеска подошла к ним, Джемма жестом пригласила ее садиться рядом. Она была очень спокойна и печальна. Инвар молчал, не глядя на нее.

Валеска не могла выносить этой напряженности, повисшей над ними. Она тихонько потянула Джемму за рукав платья, и, когда та наклонилась к ней, прошептала:

– Джемма, я с радостью поеду с тобой в горы. Мне очень нравится Инвар. Соглашайся, пожалуйста! Я же вижу, что на самом деле ты хочешь согласиться…

В ответ Джемма молча погладила ее по голове. От этого ее жеста Валеска похолодела. Она поняла, что решение Джеммой уже принято – и это решение не в пользу Инвара, а в пользу Лесного Перевала.