– Женщина во мне знает, что такое чувство долга, Айриз.

Они замолчали.

– Послушай, Джемма, – заговорил снова Айриз. – Больше всего в этой жизни я хотел бы видеть свою сестру счастливой. Если ты примешь предложение Инвара, ты можешь передать должность воеводы кому-то из своих приближенных.

– Ах, Айриз, – Джемма глубоко вздохнула. – Я даже думать об этом не могу. Никогда еще воевода не бросал своего поста. Не мы установили эти традиции, и не нам менять их. Я была у лесной ведьмы. Она сказала мне, что мы с Инваром никогда не будем счастливы.

– Стоит ли верить предсказаниям этой умалишенной? – раздраженно спросил Айриз. – Она выводила мне бородавки дохлыми жабами, когда я был ребенком.

– Но ведь бородавки прошли? Кроме того, – Джемма понизила голос, – Подумай о Валеске. Она должна унаследовать мой пост. Я не вправе решать ее судьбу. Если уеду я, то мне придется забрать ее с собой. От моего решения зависит слишком много. Я молю богов о том, чтобы завтра, когда Инвар приедет сюда, я взглянула бы на него и поняла, что мое сердце не замирает, как раньше, когда мы были детьми.

– Я буду молить богов за тебя, – сказал Айриз. —Пусть они укажут тебе, какое решение будет наиболее верным.

Валеска слушала их разговор и медленно покрывалась холодным потом. Хотя, возможно, это жара в комнате заставила ее пропотеть, как и говорила тетка. Джемма может покинуть Лесной перевал? Забрать ее с собой в далекие и неизвестные горы? Какой этот Инвар, захочет ли он, чтобы Джемма взяла с собой Валеску? И как они там живут, в этих своих горах? Что же будет завтра?

***

Распутывая клубок мыслей, роящихся в ее голове, Валеска уснула только под утро. Поэтому неудивительно, что, проснувшись, она обнаружила, что день давно в разгаре. Быстро одевшись, Валеска выбежала из дома и обнаружила, что обычно людная улица (их дом стоял в самом центре форта) пуста. «Все пропустила!», – подумала девочка и побежала к воротам. Здесь толпился народ; на смотровых башнях по обе стороны от ворот стояли эльфы с горнами. Охотники готовили в стороне у гигантского костра туши вепрей, забитых по случаю приезда важных гостей. Джеммы нигде не было, но зато Валеска сразу приметила в толпе двух своих приятелей по играм – близнецов Джана и Джина, которые, пробившись к самым воротам, расположились прямо на земле.

Валеска подошла к ним.

– Мы у тебя под окном кричали-кричали, а ты спишь, как сурок, – сказал ей Джан. – Чуть все не пропустила.

– Я слышал, что Инвар – самый смелый воин у себя в горах, – сказал Джин. – И самый сильный.

– Еще говорят, что он самый красивый, – ввязалась в разговор их старшая сестра, полная девушка с толстой косой до пояса. Валеска не знала ее имени.

– А я слышал, что у Инвара меч из стали, которая бывает только у горцев, – продолжал Джин. – И что он может одним ударом разрубить всадника на две половинки, до самого седла.

– А я слышал, что пегасы, которых разводят в их крепости, могут ударом копыта убить медведя.

– А я…

– Летят! – закричал кто-то в толпе.

Дружно запели горны; ворота распахнулись, и все увидели, как из леса появляется удивительная процессия. Ее участники не ехали, а парили над землей на причудливых крылатых лошадях. Эти лошади были почти вдвое крупнее и выше обычных; шерсть их сверкала на солнце, как начищенное серебро.

Голову лошади, идущей впереди, украшал сверкающий стальной шлем, а воин, сидящий на ней, был так красив, что все женщины на площади восхищенно вздохнули. У него были пепельно-русые волосы, отливающие серебром, длиной до пояса, на нем были одежды из тончайшей светлой кожи, а на поясе висел меч в гравированных ножнах. Таких мечей в лесу никто никогда не видел. Лицо воина было почти коричневым от яркого горного солнца, и потому на нем ярко выделялись светлые глаза. За удивительным всадником следовали еще десять – и каждый был статен и красив, каждый правил удивительной крылатой лошадью.