– Вы что там, игрища свои устроить решили? – Раздалось шипение неподалеку стоящего от короба вампира. – А ну тихо!

– А то что? – Продолжила нагнетать шуму Аня, после знака Роданы «продолжать». А та сама что-то завозилась с браслетами, ковыряя их тем самым, как оказалось, примитивным инструментом, в котором с ужасом, и долей заинтересованного, чисто по-женски, офигевания – опознала пародию на… стамеску. – Нам тут больше и заняться-то нечем.

Сама Родана еще поддала шуму другими звуками, едва сдерживая и смех, и слезы. Оба проявления от того, как и насколько зарделась еще невинная девушка, что, продолжая скрестись – уже не могла оторвать обоих, расширенных глаз, от изображаемого Роданой.

А та просто раскрутила сначала один браслет, активно смазывая резьбу наклепанного мифрилового штифта собственной слюной. Потом второй, и даже не звякнув цепочками – принялась за кандалы, активно помогая руками и… почему-то снова ртом. Отчего изогнулась еще заковыристее.

– Я тоже так хочу… – Вырвалось двусмысленно у Анны. – Не в смысле гнуться, а вот так вот… Все, я так больше не могу.

Некоторое время они побыли молча, и тишина нарушалась только ржачем вампиров, сопением оборотня, и перезвоном цепей на оковах.

– Ань…

– Что? – Уставилась она на освободившуюся, и уже положившую и браслеты, и оружие, в Инвентарь, Родану. От которой не только пахнуть опять перестало, но и магией она «фонить» так же еще не начала – не накопила, из-за свойств клетки. А Карман, хоть и был небольшим, с недавних пор завязан не на Систему, а больше уже на Кулоны. И тела Друасдастов. Родана же еще точно знала, что и на Души – тоже.

А так просто кивнула на ее руки, что девушка-вампир, лишь пару мгновений не контролируя их до этого осознанно, подняла от ног. Одну, всю в крови.

– Поздравляю, ты почти женщина. «Первая Кровь», кажется, у вас называется, если мне память не изменяет. Что-то рановато… Неужели стресс? Ты же вроде как убивала уже…

– Да нет. Ну почему… сейчас!

– На все воля Тьмы. Да и мне силы пригодятся. Дай сюда.

Ана и не заметила, как и браслеты с ее рук пропали, и при этом, совсем не стесняясь, и даже не подавая вида, что ей это хоть как-то мешает и снимать кандалы, и успокаивать девушку – Родана, изменив челюсть, глотку и язык… начала ее мыть!

При этом нарочито громко сглатывая и цокая языком, словно пьет что-то…

Вампирша аж замерла от абсурда происходящего, да только и могла, что совсем растерянно, глазами, сгорая от стыда и непонимания – смотреть на довольно интимный процесс. Для оборотней – интимный. Ритуал потому-что. Во всех проявлениях и смыслах.

– Но чтоб с вампиром, да еще девочкой, хоть и приемной… Я хочу на это посмотреть, чтобы потом все рассказывать, до какой дикости опустился ваш поганый Род. – Рыкнул бешено оборотень, и начал было идти к их коробке, шумно вдыхая и выдыхая воздух в праведном, как он думал, гневе, от попрания исконных традиций. – А еще больше – наказать изменницу лично. И пусть мне потом…

Тут что-то громыхнуло где-то недалеко.

– Ну вот так всегда – на самом интересном месте… – Вздохнул один из вампиров. – А вот и ваш Глава. И наши наниматели уже тут. Собрались все – наживка сработала! Инъекцию номер три, срочно!

***

– Ниодис! Ниодис, мать твою, шлюху шахтную, гоблинами затасканную до самых глубоких штолен, о которых даже тролли не знали! Просыпайся!

Очнулся я резко, тут же, с первым вздохом понимая и то, что я жив. А еще где-то не пойми где. И тут не только нет магии, но и тесновато. Зато есть Кира, и она… орет?

– Прикрути звук, пожалуйста. – Едва разлепив пересохшие губы, прошептал я. – Чего так хреново-то!