«Идём на смерть! Не умирать же нам с позором?
А ну-ка, хлопчики, утрём "шахидам" нос!»
Схватил гранату. Зарядил в рожок патроны.
Рванул, как разъярённый волк, на смертный бой!
И раздавались где-то вражеские стоны:
– «Алах акбар!» – под автоматною стрельбой.
А он бежал по горной речке серебристой.
Каким-то чудом миновал его обстрел!
Остановился вдруг. Перекрестился быстро:
– "Спаси нас Господи!» – и в небо посмотрел…
Солдаты ринулись за ним, в себя поверив
И в Божью помощь: «От судьбы не убежать!
В Христово Царство нам сейчас открыты двери,
Не будет лихом нас Россия поминать!»
И шли бойцы плечом к плечу во вражье пекло.
– Да не умрёт с позором праведный солдат!
Земля чернела в тех горах, харкая пеплом,
И моджахеды вдруг попятилась назад.
И каждый шаг там приближал свою Победу
В бою неравном: сотня «духов» – тридцать их…
Приказ: «Вперёд!» – казалось, был подобен бреду,
Но моджахедов хоронил песчаный вихрь…
И с Богом заняв высоту, сыны России
Как дети плакали, к губам прижавши крест!
Куда "акбару" их тягаться с Божьей силой,
Когда в последней роте павший полк воскрес!
О Пересвете
Погиб он вмиг – был от копья удар получен,
И недруг смуглый пал, откинув повода…
И встала Русь! А со спины её могучей,
Как мошкара, слетела чёрная Орда.
А богатырство ведь пудами не измерить –
В груди натруженной могутней сила есть:
Духовной благости и христианской веры
В Царя Небесного и православный Крест.
Вся сила в истинной любви к святой России,
И генной преданности в пролитой крови, –
Не запятнать её ничем, и даже силой
Не отобрать у нас божественной любви.
И по сей день над ратным полем Куликовым
Тут птицы имя воспевают много лет
Монаха-воина – из Царствия Христова,
Как символ доблести и мира – Пересвет.
Да и доныне вспоминают на Тибете
О непокорности простых богатырей –
Что нет сильнее Бога русского на свете,
И никакой ему не страшен Челубей!
И пусть в кольчуги мы сегодня не одеты,
Но в богатырском до сих пор стоим строю,
Как в прошлом русские ребята – Пересветы,
Во имя Бога за любовь и за страну!
Хоронили в селе кузнеца
Небо хмурилось – цвета свинца.
Выходил мрачный люд на дорогу.
Хоронили в селе кузнеца,
И шептались: "Угодно так Богу…"
На белейших, как снег, рушниках,
Гроб несли мужики, слёзно корчась,
И стелилась тропинка в цветах
До погоста по ямам и кочкам.
И судачил народ неспроста:
"Кузнецы, знать, нужнее там Богу…
Чтобы счастье ковать у Христа
В благодетельной кузне помногу".
Попрощались… И крышку потом
На гробу осторожно забили.
За поминным всплакнули столом, –
По-людски, как-никак, схоронили…
А меня мучил скорбный вопрос:
Как же так люди в Вечность уходят?
Знать, у Бога на лучших там спрос
Во вселенском Его обиходе.
… Вы, поверьте, я слышал тайком,
Окунувшись в глубокую думу:
Бьёт кузнец в небесах молотком –
Это значит, что жив он, не умер!
И в пространстве, где Вечность живёт,
Нашим душам, блистая над чащей,
Тот кузнец беспристрастно куёт
Чьё-то счастье под синью звенящей.
А когда при ночной тишине
Звёзды падают с неба, как искры, –
Это сельский кузнец в вышине
Бьёт кувалдой на лунном прииске!
Потянулся туман
Потянулся туман от реки в вышину,
Стало сумрачно в небе зарделом –
Это Бог поднебесную морозь вдохнул
И на выдохе Русь обогрел Он…
Полыхают зарницы на небе ночном,
Что мурашки танцуют по коже.
Не зачахнет Россия, покуда живём
Под живительным выдохом Божьим!
Чужестранцы глядят исподлобья на Русь:
«Как Великой ей быть удаётся?!»
И пускают на нас вороньё – ну, и пусть!
Не затмить им вселенское солнце!
И цвести будет Русь под небесным венцом,
Как у речки весною ракита.
Светом Божьим согрета душа и лицо
У России – в купели умыто!
… Над полями от звёзд стало очень светло,