– Раз уж мы разговариваем, – заметил Ричардсон, – есть какие-нибудь новости о визите королевы?

– Нет, но я всего несколько минут назад говорил с Шелом Гриффитсом. Он посмотрит, что сможет сделать в Лондоне.

– Надеюсь, все сработает. – В голосе руководителя партии звучало сомнение. – Старик всегда чертовски точен. Вы сказали ему, чтобы он покрепче подтолкнул дамочку?

– Не совсем в таких выражениях. – Хоуден улыбнулся. – Но это было основным в моем предложении.

На линии послышался хохоток.

– Лишь бы она приехала. Ее приезд мог бы немало помочь нам в будущем году, не говоря уж об остальном.

Хоуден уже собирался повесить трубку, как в голову ему пришла одна мысль.

– Брайан…

– Да.

– Постарайтесь заехать в течение праздников.

– Благодарю. Заеду.

– А как насчет вашей жены?

Ричардсон весело ответил:

– Боюсь, вам придется довольствоваться только моим обществом.

– Я не хочу любопытствовать. – Джеймс Хоуден помедлил, понимая, что Милли слышит половину их разговора. – Не стало лучше?

– Мы с Элоизой живем в атмосфере вооруженного нейтралитета, – ответил Ричардсон. – Но это имеет свои преимущества.

Хоуден мог догадаться, какие преимущества имел в виду Ричардсон, и снова почувствовал нелепую ревность при мысли, что глава партии и Милли сейчас там одни. Вслух же произнес:

– Мне очень жаль.

– Просто удивительно, к чему человек может привыкнуть, – сказал Ричардсон. – По крайней мере мы с Элоизой знаем, на каких позициях стоим, а позиции у нас разные. Еще что-нибудь, шеф?

– Нет, – сказал Хоуден, – больше ничего. Пойду поговорю теперь с Артуром.

Он вернулся из библиотеки в Длинную гостиную, встреченный жужжанием разговоров. Атмосфера теперь несколько разрядилась – напитки и ужин, который уже почти подошел к концу, способствовали всеобщему расслаблению. Хоуден обошел несколько групп, люди выжидательно смотрели на него, он улыбался им, обмениваясь фразой-другой.

Артур Лексингтон стоял рядом со смеявшимися людьми, которые смотрели, как министр финансов Стюарт Каустон показывал фокусы: он занимался этим время от времени, стараясь скрасить унылую атмосферу в перерывах между заседаниями кабинета министров.

– Следите за этим долларом, – говорил Каустон. – Сейчас он исчезнет.

– Какого черта?! – воскликнул кто-то. – Это вовсе не трюк – вы постоянно подобное повторяете.

Генерал-губернатор вместе с небольшой группой зрителей рассмеялся.

Премьер-министр дотронулся до локтя Лексингтона и во второй раз отвел министра по внешним сношениям в сторону. Он изложил суть того, что сообщил ему глава партии, и подчеркнул необходимость дать сообщение прессе до утра. Лексингтон, по обыкновению, не стал задавать ненужных вопросов. Кивнув в знак согласия, он сказал:

– Я позвоню в посольство и переговорю с Энгри, затем засажу за работу моих людей. – И, усмехнувшись, добавил: – Всегда надуваюсь от важности, когда вытаскиваю других из постели.

– Послушайте, вы оба! Никаких государственных дел сегодня, – раздался голос Натали Гриффитс. И она легонько потрепала обоих по плечам.

Артур Лексингтон повернулся, сияя улыбкой:

– Даже если в мире произошел малюсенький кризис?

– Даже в этом случае. К тому же у меня кризис на кухне. А это куда важнее. – И жена генерал-губернатора направилась к мужу. Огорченным шепотом – не для всех, но явно для ушей тех, кто находился поблизости, она добавила: – Надо же, Шелдон, у нас кончился коньяк.

– Этого не может быть!

– Ш-ш! Не знаю, как это могло случиться, но случилось.

– Нам всегда надо иметь аварийный запас.

– Чарлз позвонил в столовую авиации. Они нам срочно пришлют немного.

– О господи! – Голос его превосходительства прозвучал так жалобно. – Неужели мы не можем устроить прием без того, чтобы не было промашек?