Рам пожелал, чтобы кормление бедняков состоялось и здесь, в Казарагоде. В этот раз Рамдас сам активно участвовал в сборе средств. Он посетил самых влиятельных людей города, а также принимал небольшие пожертвования от менее обеспеченных граждан. По его просьбе Анандрао занялся организацией. Обед назначили на субботу, местом действа было выбрано поле на холме Рамгири.

Все приготовления были успешно завершены, и к полудню на холме собралось больше тысячи человек, в большинстве – парии, сапожники и рыбаки. Хотя высшие сословия презирали их как «отверженных», даже между собой у них не было согласия! Явившись на обед, они сели в три разные линии. На тарелки из банановых листьев начали раскладывать еду, и Рамдас решил, что ему тоже нужно присоединиться к трапезе. Раджа-йог и новый санньясин, усевшись перед Рамдасом, ели вместе с ним с одной тарелки. Вкушая драгоценное божественное угощение, он испытывал невыразимую радость.

Для Рамдаса не существовало никаких различий. Идея превосходства или неполноценности по какому бы то ни было признаку происходит из вопиющего невежества. Это ложное понятие о неравенстве – причина всех войн, распрей и бедствий. Основа жизни и всех ее проявлений – единый внутренний Дух, и нет ни малейшего повода делить людей по признаку каст, сословий, убеждений и цвета кожи. Самое темное пятно, позорящее чистоту и красоту жизни на земле, – «неприкасаемость». Оно как мазок дегтя на белоснежном холсте. Только осознание единства всей жизни и общей сути всех ее внешних проявлений может привести к свободе, гармонии и миру.

Как-то раз к Рамдасу пришел его Гурудэв. В то время он жил в Казарагоде вместе со своим сыном Анандрао. Здоровый и крепкий от природы, теперь он страдал от старческих немощей и с большим трудом поднялся к хижине Рамдаса на холме. Он принес свежий кокос и сдобный домашний хлеб. Рамдас по-прежнему «сидел» на молоке и фруктах, но Гурудэв стал упрашивать его отведать сдобы. Рамдас отказался, умоляя простить его. Расстроившись, Гурудэв заплакал. Он вновь и вновь просил Рамдаса принять угощение, но Рамдас уперся и не поддался уговорам. Он только выпил сок свежего кокоса. Посидев немного у Рамдаса, Гурудэв пустился в обратный путь. За этой сценой наблюдали шестеро посетителей, и одного из них сильно взволновало пережитое Гурудэвом разочарование.

– Вы говорите, что это ваш Гурудэв, и все же отказываетесь есть хлеб, предложенный им с такой любовью. – В голосе друга звучали нотки осуждения. – Как вы объясните это?

– Это всё Он – внутри и снаружи, – откликнулся Рамдас с улыбкой. – Голосом извне Он говорит: «Ешь», голосом изнутри Он говорит: «Не ешь». Рамдас всегда подчиняется внутреннему голосу.

– Почему «извне» Он говорит не то, к чему побуждает внут-ренним голосом? – Друг не был удовлетворен объяснением.

– Это Его непостижимая лила, – ответствовал Рамдас.

Дальнейших вопросов не последовало.

В один из дней неожиданно появился Рамчарандас – как с неба свалился. Он обзавелся тигровой шкурой отличной выделки и йога-дандой[14]. Юноша признался, что после странствий по Северной Индии ощутил непреодолимую потребность увидеть Рамдаса – и вот теперь он здесь.

– Свамиджи, один верующий подарил мне эту шкуру в Джанси, и, чтобы преподнести ее вам, я проделал с ней столь долгий путь, – гордо сообщил он. – Пожалуйста, примите ее.

– Но Рамдасу она не нужна, Рам, – возразил Рамдас. – Он обходится лишь той одеждой, что носит. Можешь оставить ее себе.