В минус отсутствие не зачтется, но и остальные-то не прохлаждались – пропустив так много тренировок, я теряла шансы на хорошую должность. Расследование по моему делу ещё вели, но никаких доказательств, как и несостоявшихся убийц, не нашли. Кто притащил меня в лазарет – для ребят тоже осталось тайной, лишь Дерек всё уклончиво отвечал на терзающий вопрос о моих спасителях: «Проходящие мимо с тусовки в баре офицеры». Офицеров тут как деревьев в джунглях на всём Центральном острове…

Что-то внутри никак ему не верило.

Да и мне с трудом верилось, что всё это происходит со мной. Я была обязана жизнью кому-то, рядом с кем наверняка ещё не раз буду проходить мимо, не зная об этом. Слишком тяжёлая ноша, упавшая на плечи, и мне, очевидно, нести её весь оставшийся жизненный путь. Просто чудесно…

С понедельника начнётся подготовка к психологическому тестированию и прохождению допросов. Остальное – всё та же стрельба, комбинированные, бег и прочее – также никто не отменял.

От бессилия и стресса хотелось завыть раненым зверьком.

Шайло подошла обратно к нам и ободряюще улыбнулась.

– Дерек сказал, что сегодня вечером готов тебя выписать. С условием, что не будешь себя сильно перегружать и продолжишь ещё два дня приходить сюда, колоть регенерацию.

Я невесело хмыкнула ей, глядя куда-то в сторону. Можно подумать, у меня были варианты продлить свой «мини-отпуск» и избегать нагрузок…

– У тебя есть мысли, кто это мог быть, Грейс? – Крис вгляделся в моё лицо и, уводя тему, задал явно мучивший его вопрос.

Его заботливый тон… слегка угнетал. Как и слишком преданный взгляд.

«Надо думать, тебе другой взгляд по нраву…» – не к месту противно съязвил внутренний голос, отчего я даже повела плечами.

– Нет, – поспешила ответить, теперь избегая смотреть на одногруппника. – Я ни черта ни помню. И у меня нет предположений. Ни одного.

Я перебирала разные комбинации и варианты, не делясь ими с ребятами; пыталась найти брешь в отношениях с кем-либо из новобранцев. Кому я успела стать настолько заклятым врагом, что от меня поспешили избавиться? День назад в мыслях мелькнула даже кандидатура Норда, – уж слишком много сходилось к точке, где сосредотачивалось его желание быть первым во всём и возможная неприязнь ко мне после того боя. Но я понимала, что у него железное алиби.

«Когда испытывают неприязнь, так не разглядывают» – нет, ну вы посмотрите на этот долбаный голосок!

Хотя… Кто знает, может Эммерсон, не участвуя сам, организовал нападение, чтобы не пачкать собственные руки кровью. Он амбициозен, никогда не скрывал этого, и навряд ли моя смерть стала бы отличным началом построения фундамента его репутации в «Тиррарии» и на Островах в целом. Крис рассказывал нам о том, что по слухам, по обрывкам каких-то фраз в разговорах мужской казармы, становилось понятно, что Норд метил в командный состав, стремился стать ещё одним командором корпуса, а то и вовсе Дивизиона. И такие кровавые истории, которые вылезли бы наружу, навряд ли не запятнали бы его авторитет, сделай он это собственноручно.

Повисло долгое, тягучее, как карамель, молчание. Отогнав размышления и заткнув окончательно взбесившийся внутренний голос, я, сглотнув, нарушила тишину:

– Я хочу забыть всё, как страшный сон. Если когда-нибудь удастся выяснить, кто это был, тогда и возьмусь решать проблему. Сейчас не хочу об этом даже думать и вспоминать.

Ага, возьмусь. Я мстить-то не умею.

– Эй, – ласково окликнула меня Шайло и тронула за ладонь. – Ты жива, мы рядом и это главное. Мы ещё покажем этим ублюдкам, кого тут нужно бояться.

Я улыбнулась ей, вложив в улыбку всю благодарность и признательность, на которую была способна.