– К чему ты ведешь? – спросила Татьяна, когда официант оставил их одних.

– Поедем на природу, – улыбнулся Олег. – Как ты относишься к тому, чтобы уехать на несколько дней в провинцию?

– В провинцию? – Кажется, он ее сильно удивил. Еще сильнее, чем прежде.

– Да, – подтвердил Олег. – В Арденны. Большой сельский дом, почти замок…

– Звучит заманчиво, – усмехнулась Таня. – Ты, я, природа…

– И все Родственники и Знакомые Кролика… – уловив оттенок озабоченности в ее голосе, поспешил расставить точки над «i» Олег.

– А я думала, ты предлагаешь мне романтическое приключение… – как бы даже разочарованно протянула Татьяна, и Олегу вдруг показалось, что она и в самом деле разочарована.

– А ты бы хотела? – спросил он, стараясь не выдать голосом переживаемых сейчас чувств.

– А ты спрашивал? – прищурилась она.

– И где бы я мог тебя об этом спросить? –

Все-таки женщины странные создания. Пять минут назад, можно сказать, пули над головой еще свистели, а теперь…

– Ну, например, здесь. Сейчас, – как бы подтверждая его мысль, предложила Татьяна, и глаза ее при этом вроде бы даже заблестели.

– Спрашиваю, – эта короткая фраза далась Олегу совсем нелегко, но он, кажется, справился.

– О чем? – сделала Татьяна «большие» глаза.

«Да, что ж ты делаешь!»

– О возможности романтического путешествия вдвоем, – ровным голосом ответил Олег.

– Я – не знаю… – опустив глаза долу, едва ли не шепотом ответила она.

– Знаешь, как называют таких девушек? – Олег снова взял себя в руки и, хотя и не был весел, задал вопрос почти веселым тоном.

– Знаю, – кивнула она, – но ты же не скажешь этого слова вслух?

Ну, разумеется, не скажет. Тем более ей. Еще «тем более» учитывая свои собственные грехи. И уж совсем «тем более» – после крайне напряженной, а временами и просто опасной недели, которую они пережили в Брюсселе.

– Не скажу…

К сожалению, Олег не видел Татьяну у мемориала павшим воинам… Нельзя было, пусть и хотелось. Впрочем, он ее увидел в тот же день, только несколько позже. Увидел. Однако не имел ни времени, ни сил, чтобы поговорить нормально, полюбоваться, глядясь в ее глаза, как в самые лучшие в мире зеркала, и уж тем более, не могло тогда быть даже речи, чтобы уединиться и… Ну что за жизнь! Ждешь, волнуешься, исходишь, можно сказать, на «нет» от страха, что больше ее не увидишь, но в самый ответственный момент – в «момент истины», если по большому счету, – женщину, к которой неравнодушен, отодвигаешь в сторону, как «объект, не представляющий неотложного оперативного интереса» и переключаешься на того, кто такой интерес, несомненно, представляет. Штейнбрюк… Отто Оттович Штейнбрюк, офицер австрийской армии, если память Витьке не изменила, и корпусной комиссар РККА, если не ошиблась Ольга. Интересный человек. Неординарный. И конечно же опасный… И все-таки все началось не с начальника первого – западного отдела РУ РККА, а с нее – стройной молодой женщины в коротком пальто и длинной юбке, появившейся у памятника павшим воинам в шесть часов вечера второго марта 1936 года.

В Брюсселе, несмотря на официальное начало весны, было холодно и как-то промозгло, словно город стоял на море. А к вечеру еще и ветер усилился, и Тане, стоявшей у памятника на совершенно открытом месте, было совсем не сладко. Но ни уйти, ни «согреться танцем» она не могла. Ждала Олега, да и товарищи разведчики наверняка издали за нею присматривали. Поэтому она лишь прохаживалась вокруг памятника, то рассматривая убогие милитаристские барельефы на нем, то переводя взгляд на величественное здание дворца юстиции, такое большое, что даже страшно становилось за маленькую Бельгию: сколько же должно быть в ней чиновников, судей и прокуроров, чтобы заселить это мегалитическое уродство?