– Я не говорил, что от соприкосновения с дном. – возразил Валентин Константинович. – Это мог быть и лед на поверхности реки. Тело, подхваченное течением, с учетом наличия некоего остаточного количество воздуха или газов, подняло вверх, а затем вытолкнуло в прорубь. Трупные пятна располагались преимущественно в нижней части, но имели место быть и по всему телу, что характерно при переворачивании трупа течением. Так что не вижу противоречия моему утверждению.

– То есть вы уверены, что девочка, непосредственно в момент утопления, находилась в воде целиком?

– Совершенно точно.

Я ненадолго задумалась:

– Возможно мой вопрос покажется вам странным, но не заметили ли вы чего-нибудь необычного? Могло что-нибудь указывать на некое ритуальное самоубийство? Какие-нибудь предметы, символы, может быть, татуировки?

Валентин Константинович взглянул на меня, но вопросов типа «как такое могло прийти вам в голову» задавать не стал, а просто серьезно ответил:

– Ничего такого я не заметил. – подумав, он добавил: – На запястьях утопленницы были множественные рубцы – застарелые следы порезов.

– Попытки самоубийства?

– Вряд ли. Глубина порезов была не велика, существенного вреда барышня себе не наносила. Скорее всего имели место проблемы с психикой. Не суицидальное самоповреждение.

– Можно я попробую сформулировать свое видение произошедшего? А вы, если что, меня поправьте, – спросила я.

Валентин Константинович жестом предложил мне продолжать.

– Двенадцатилетняя девочка на фоне психологического расстройства неоднократно занималась самоистязанием, разрезая себе запястья. С учетом того, что рубцы давно затянулись, логично предположить, что события, спровоцировавшие на этот шаг, произошли в ее жизни явно не перед смертью. Кстати, сколько времени нужно, чтобы образовались рубцы?

– До одного года. – помог мне Валентин Константинович.

После чего я продолжила:

– Итак, предположим, что приблизительно год назад с девочкой что-то случилось, возможно какая-то психологическая травма. – предположила я. – Важно то, что в стрессовой ситуации для Алены характерно было использовать модель поведения, связанную с самоповреждением. Отсутствие свежих порезов на руках скорее исключает предположение о том, что она в последнее время прибывала в депрессии и думала о самоубийстве. Но в итоге девочку обнаруживают около шести утра в проруби со всеми признаками того, что она утонула. Повреждения на теле не насильственные и были получены посмертно. Причиной, как вы предположили, мог стать лед или перевертывание трупа в воде. В этом случае логично предположить, что утонула Алена в другом месте, выше по реке. И к проруби ее уже вынесло течением. Но в материалах дела при осмотре места происшествия об этом не сказано ни слова. Вряд ли девочка одна, среди ночи, могла уйти от деревни на большое расстояние. И полиция просто обязана была проверить это предположение, двигаясь по направлению русла реки.

– Возможно, исключив вероятность насильственной смерти, следствие, попросту потеряло интерес к этому делу. – предположил Валентин Константинович.

– Хорошо. Но что-то же заставило двенадцатилетнею девочку в полночь, зимой отправиться к реке. Должна быть причина.

– С этим я вам точно не помогу. – намекая на то, что разговор пора заканчивать, произнес Валентин Константинович. – Я абсолютно уверен в том, что это несчастный случай и готов, если понадобится, еще раз подписаться под своим утверждением. Что же касается мотивов, это не по моей части. Вы не поверите, но большинство смертей – лишь следствие нелепых, случайных обстоятельств. И в данном случае, думаю, не стоит искать черную кошку в черной комнате. Ее там нет.