Девушка кивнула в знак благодарности.

– А плачешь ты почему? Ну не из-за него же? Не думаю, что тебе его настолько жалко. И вряд ли от боли, ты бы от боли плакать не стала…

Оказывается, он хорошо ее знал. Хотя, принимая во внимание их странный скоропостижный роман, удивляться этому было бы не слишком умно. Он любил ее и успел изучить.

– Да ничего особенного, – отмахнулась Анна, эмоции которой схлынули, и теперь на их месте осталась только пустота. Она успела все выплакать. – Просто день не сложился. Знаешь, бывают такие дни. Рука болит, конечно. Я ужасно неуклюжа из-за этого гипса… Да упала вот в маршрутке.

– Понимаю, – кивнул мужчина. – Последняя капля. Сочувствую.

– Спасибо, все уже нормально.

– Я рад. Не люблю, когда ты плачешь. – Он перехватил ее взгляд и тут же вскинул руки в примирительном жесте: – Ань, спокойно, я ничего такого не имел в виду. Все хорошо. Мы друзья.

– Друзья, – согласилась она и перехватила надоевшую сумку, чтобы выйти. – Спасибо, что выслушал, Дэн. И за Гавриша – отдельное спасибо. Так ему и надо. Мне приятно, что ты снова выступил в мою защиту.

– А зачем еще нужны друзья? – пожал плечами Денис. – Когда пойдешь в следующий раз в «травму», Сане привет передавай.

– Обязательно.

Она, конечно же, ни за что не стала бы упоминать при Александре бывшего конкурента. Ни к чему было бередить старые раны. Поэтому она еще раз благодарно кивнула, попрощалась и вышла из машины, открыв дверь здоровой рукой. И подумала, что все происходящее очень похоже на то, как начиналась их с Дэном любовная история, с той лишь разницей, что он не привлекал ее больше и его самого к ней не тянуло. Пережили, отпустили, и это отлично. Впрочем, тогда, в самом начале, она ничего еще не чувствовала к нему, но даже с учетом этого сейчас все равно было иначе. То, что уже перегорело, не сможет вспыхнуть вновь. Да и она сама уверена в своих чувствах. Ей нужен только Симаков и никто другой.

И плакать больше совсем не хотелось.

Увидев Анну в гипсе, директор Вадим Константинович уронил челюсть. Утренней понедельничной летучки не было, потому что его задержали другие дела, и общий сбор перенесли на вечер, так что сюрприз в виде сломанной руки менеджера ударил по начальству крупным калибром.

– Аня! – едва придя в себя, воскликнул Вадим. – Что за боевые награды? Это ты так в субботу на объект съездила, что ли? Мне выставить твоим новым клиентам дополнительный счет на возмещение ущерба, раз они тебя не уберегли?

Девушка поняла, что шефа очень беспокоит этот вопрос. Если она действительно пострадала на работе, это можно повернуть как производственную травму и предъявить ему как работодателю. А для него это уже чревато всякими неприятными последствиями. Не желая мучить мужчину, который в свое время выступил на ее стороне в истории с Гавришем и его сплетнями, она сразу открестилась:

– Никаких объектов! Это бытовая травма, с работы я ушла живой и здоровой. Ребята из технического подтвердят, они меня видели уже после возвращения с объекта.

Скептический взгляд Вадима медленно сменился на любопытствующий.

– Бытовая, говоришь? – переспросил он. – Точно?

Анна кивнула.

– И что именно, случилось, если не секрет?

Она пожала плечами и сделала дурацкое лицо:

– Считайте, что подралась.

Несколько секунд молчания – и шеф засмеялся, уверенный, что она шутит. Его поддержали остальные менеджеры из отдела продаж, сидящие рядом за общим столом в переговорной.

– Ну ты как скажешь… – отсмеявшись, пробормотал директор и перешел к рабочим вопросам. Анна подумала, что это беспроигрышная тактика: говорить людям правду, даже самую странную, и делать при этом загадочное лицо, так тебе никто никогда не поверит, а ты, если что, и не лгала даже.