– Валим отсюда! – крикнул один из парней, и троица уже сверкала пятками, покидая место расправы.

Тонкий алый ручеёк неторопливо сочился из уголка губ с правой стороны. Плохо понимая происходящее, Кирилл сплюнул кровавый сгусток. Его взгляд был направлен на проглядывающий через голые кустарники сетчатый железный забор и жёлтое здание детского садика. Глаза воспринимали всё это как одноцветную жижу. Оглушающий гул в голове звучал как саундтрек к новому восприятию мира. Где-то очень близко зазвучали голоса людей. Кирилл прислонился к холодной стене и кровавой улыбкой отпраздновал своё победоносное поражение.

Правым предплечьем Кирилл чувствовал лёгкий ветерок – в щель старого окна в больничной палате просачивался ноябрь. Он держал в руке учебник химии и с третьего этажа смотрел на проезжую часть, представляя разобранный на молекулы мир. Сегодня был седьмой и последний день его пребывания в медицинском учреждении; врач разрешил остаться ещё на несколько дней, но парень ответил однозначным отказом. Кирилл заметно отдохнул в местной травматологии, которая благодаря размеренности и повторяемости ежедневных событий показалась ему курортом. Никакого мешающего спать телевизора, а крики поступающих больных были слышны в основном днём и быстро смолкали под действием обезболивающего; витающий вокруг запах гипса после отцовского перегара мог с лёгкостью сойти за головокружительный аромат лаванды с заигрывающими нотками цитрусов; безразличие людей вокруг можно было назвать приветливостью в сравнении с презрительным отношением сверстников в школе. Несмотря на здешнюю атмосферу душевного покоя, Кириллу не хотелось отставать от школьной программы и упускать возможность позаниматься со Светланой Петровной, тем более что он был переполнен гордостью за проявленную дерзость. Цена оказалась приемлемой – сотрясение головного мозга первой степени, сломанный нос без смещения и множественные ушибы.

Отец отказался ехать на другой конец города, сославшись на плохое самочувствие, и единственным посетителем была учительница химии. Кирилл с воодушевлением вспоминал их разговор, состоявшийся на второй день его уютного заключения.

– Да как он посмел?! – негодовала Светлана Петровна по поводу Крылова. – Я закрывала глаза на его неуспеваемость по моему предмету, слушая наставления директрисы, но теперь… теперь в аттестате его ждёт заслуженная двойка!

– Светлана Петровна, вы даже на Воронина так не злились, когда он срывал уроки. Но не стоит этого делать, прошу! Вы же знаете, кто его отец…

До этого Кирилл честно рассказал добросердечной учительнице и о случившемся за трансформаторной будкой, и о разговоре с участковым.

Молодой, хитроглазый полицейский побывал у него вчера, ближе к вечеру, чтобы подтвердить первые показания Кирилла, данные им в школьном медпункте. Слушая парня, участковый косо на него поглядывал и всё твердил: «Ты, наверно, сильно ударился. Андрей Крылов в день полученных тобой травм не появлялся в школе – он вместе с родственниками отправился на похороны дяди в другой город. Если у тебя с ним есть какие-то личные счёты, то скажу прямо: попытка втянуть его в эту историю не удалась. За дачу заведомо ложных показаний в твоём возрасте тебе ничто не грозит, но лучше оставь эту глупую затею подобру-поздорову… Двое других парней признали вину».

Парень не мог не признаться себе, что ему приятно возмущение учительницы, но всё же он не хотел стать причиной её проблем.

– Светлана Петровна, нет никакого смысла подвергать себя опасности, раз доблестная полиция разводит руками. Кто знает, чем для вас и для девочек это может закончиться… – искренне беспокоился он.