Мотоцикл оглушительно заревел и наполнил воздух углекислым газом. Он робко предложил ей сесть, но после того, как обвел взглядом ее хрупкий силуэт, и ее красивое лицо, что испугался. Испугался за себя, за нее, и испугался из-за того, что она чертовски прекрасна. А потом сам сел, и чуть ли не с содроганием в голосе, попросив обхватить его как можно крепче, потому что на дорогах колдобины, в которых можно с легкостью застрять.

Никаких колдобинах они конечно не застряли, но казалось как будто какая-та их частичка уже застряла в этой ночи, которая запечалится в их голове, даже когда их сердца перестанут биться и пересушится вся кровь в их венах. Всю дорогу она как могла, держала его крепко, что он ощущал ее каждой клеточкой своего сильного и подтянутого тела, которая закалилось тяжелой работой. И всю дорогу он то и дело отгонял, мысль о том, что бы она, как бы то, не подорвала испытуемую к ней ненависть, которую он так долго и самозабвенно взращивал в себе.

–

Когда они прибыли к дому Веры, Тимофей увидел почти похожие друг на друга дома, только с чуть изменёнными фасадами. Это была улица престижных построек, коих владельцы считались людьми весьма респектабельными и весьма обеспеченными. И дома в таком месте стоили, сорок его годовых зарплат, а потом прикинув еще немного, Тимофей понял, что наверняка не сорок, а дважды сорок.

Сняв шлем, Вера протянула его Тимофею:

– Спасибо что довез! – поправляя свое коротенькое платьице, тихо произнесла она.

– Без труда! – скупившись на ответные слова, выдержанно произнес Тимофей.

– А ведь не все парни, без какого-либо умысла, могут прийти на помощь!

– За всех парней я не отвечаю! – заявил Тимофей, спрыгнув с мотоцикла, и принялся подкреплять шлем, на заднем ремешке сидения.

– А я рада! Представь себе, не прикончил бы первый, нашелся бы второй! – как-то весело заявила Вера.

– А зачем, тебя нужно прикончить? – вздув ноздри и наполнив широкую, сильную грудь воздухом, спросил Тимофей, за багровев даже несмотря на холод.

– Не знаю за что, меня можно прикончить, – ухмыльнулась Вера, – но хотеть видеть рядом с собой хорошего человека, это не преступление. А отказать явному болвану, конечно не героизм, но стоит чего-то!

И он понял, что именно отказ, какому-то кретину, случилось причиной того, чтобы она заглянула в мастерскую, в котором он подрабатывал более полутора лет. Если бы не ненависть, которая глыбой застряла у него внутри, он подумал что, непременно поддержал бы ее:

– А кто это сделал? – процедив сквозь зубы, спросил Тимофей.

– Давай не будем о нем! Ведь вряд ли я его снова увижу! – едва сказала эти слова Вера, как неожиданно для себя споткнулась на ровном месте, на том месте где нет и камушка и где нет, хоть каких-либо выбоин. Но к ее счастью Тимофей успел ее подхватить, – таких как он… много, не всех перебьешь! – судорожно добавила она, оказавшись в крепких и сильных объятиях Тимофея.

Руки у него оказались сильными, и на мгновение она ощутила, что что-то током пробежало у нее внутри, заставив ее невольно встрепенуться. А у него так сердце заколотилось, от ее хрупкости, будто казалось, что она фарфоровая вазочка, у которой нет цены, и с рядом которой дышать запрещено. И все его вены, наперебой готовы были ввязаться в тугой узел, оттого, что она показалась ему невероятно красивой. А ее дыхание которое он ощутил в этот момент, казались вот-вот вскружит ему в голову.

Но очень сильно постаравшись и взяв себя в руки, он тихонько отодвинул ее, как бы то на место безопасное и поспешил ретироваться, сбежать. И сбежать как можно скорее, даже если она рухнет, ведь, если этого не сделать, казалось что рухнет вся его сила, которая годами и мгновениями копилась у него.