Стал задумываться Конфликтыч. И однажды так задумался, что, увидев, как во дворе соседский пацан опять возится со старым велосипедом, не стал ему высказать: «Так тебе и надо! Носился тут – вот теперь получай по справедливости!», а просто подошел и помог парнишке натянуть слетевшую цепь.

Дальше – больше. В бригаде у него парень один работал, отгул просил – к больной матери съездить, а Конфликтыч не пускал. Несправедливо, мол, когда кто-то еще ни одного отгула не брал, а ты уже второй раз за полгода отдыхать будешь. А тут вдруг дал, да еще и сам до вокзала подбросил.

А примерно через год после свадьбы Конфликтыч принес домой маленького черного котенка. Правда, к тому времени его уже Конфликтычем не звали, все больше уважительно – Кофлик Титычем. Так вот, принес он котенка и стал перед Любушкой оправдываться, мол, котенок дрожит, плачет – несправедливо, когда маленькие брошены. Любушка лишь улыбнулась и ничего не сказала, ведь она всегда знала, что мир устроен по милосердию, а еще, что в справедливости, если она с любовью, скрыта великая сила.

Однажды дремлющий молчаливый лес пробудился от пронзительных трелей лилового дрозда. Его пение могло соперничать с громким журчанием потока неукротимого водопада, рядом с которым находилось гнездо.

– Счастье! Какое счастье! Мы так долго ждали его! – разносилась весть среди живописных окрестностей горного леса.

На его восторженный призыв слетелись птицы со всей округи, чтобы поздравить молодых родителей. Пока восхищенная мать любовалась первенцем, гордый отец в возбуждении распустил фиолетово-синий хвост, как веер. Он поворачивал его из стороны в сторону, продолжая хвастать.

– Дорогой, – пыталась остановить его супруга.

– Нашему Счастью нужна тишина! Принеси лучше свежих гусениц!

Желтый клюв замелькал среди ветвей, разнося по лесу:

– Вот оно счастье, счастье, счастье…

Птенца так и прозвали – Счастье. С первого дня рождения, окруженный чрезмерной заботой родителей и повышенным вниманием сородичей, он превратился в сказочного красавца. Голубой хохолок короной венчал его голову, а нежно-лиловое одеяние покрывали серебристые блестки. Высоко в небе, купаясь в солнечных лучах, бороздки перьев переливались всеми оттенками ультрамарина.

– Я – самый-самый! Никто не может сравниться со мной, – хвасталась птица. – Когда я пролетаю над головами людей, они кричат: «Смотрите! Синяя птица! Птица счастья!»

Каждый день он сидел на сучке раскидистой ели и гордо распевал свои песни. Мелкие пташки-первогодки почтительно слушали его. Тех, кто выражал недовольство, зазнавшийся певун больно бил клювом. Концерты продолжались все лето, пока публику не разогнала Сова.

– Хватит прохлаждаться. Нужно готовиться к перелету. Скоро зима!

– Вот еще! – возразил Счастье. – В нашем лесу так уютно. Много разных букашек и ящериц. В бурной горной реке – рыбы. Зачем куда-то лететь?

– Глупый! Когда все запорошит снегом, все насекомые попрячутся, а рыба уйдет на дно. В горах будет свистеть пронизывающий ветер, а твои перья покроются ледяной коркой.

Но заносчивый Счастье лишь отмахнулся крылом от советов мудрой тетушки. Ему и так хорошо! Птицы, тренируясь, совершали дальние перелеты, а Счастье прославлял свою красоту. Ему нравилось восхищение животных и людей. Вот только никто не хотел с ним дружить. Его неуживчивость с родителями и драчливость с другими пернатыми дурной славой разнеслись по лесу.

– Подумаешь! Никто мне не нужен! Мне и одному неплохо! Вы все завидуете! – Заносчивый Счастье продолжал беспорядочно кружить над лесом. Наконец он устал и спустился на старую, с большим дуплом ель.