Теперь на дверях многих подъездов кодовые замки, попасть на чердаки стало трудно. Но нет ничего, что не по силам изобретательным людям! Нельзя на чердак – проникают в подвалы. Поскольку водопроводные и канализационные трубы давно не меняли, а они, как правило, худые, в подвалах постоянно стоят лужи воды. Она испаряется, ароматы на первом этаже ну, совсем не как от Шанель. И днём подвалы частенько открывают для проветривания. Заходи, террорист, оставляй здесь взрывное устройство – никто тебе не помешает.

Чердаки нередко привлекают и картёжников. Это, конечно, не Монте-Карло, но зато сравнительно безопасно – полиция, как правило, ищет подпольные игорные дома совсем не там. В итоге самый высотный игорный дом был не где-нибудь, а на чердаке одного из литейных цехов Горьковского автозавода. Там было достаточно комфортно: даже автомобильные сидения притащили для пущего шарма. Пришлось регулярно устраивать рейды, чтобы выкурить оттуда нелегалов.

Чердачные глюки

Эту историю рассказал Иван Дмитриевич Маринин. Он живёт в старом доме на Мончегорье – там таких домов ещё хватает. Их не сносят, хотя давно пора. Состарились они, состарились их хозяева, дети давно уже заимели своих детей, а внуки как раз созрели для продолжения рода. Одну из свадеб, несмотря на то, что май (так, во всяком случае, думают многие) – не слишком-то удачное время для бракосочетаниия, сыграли именно в этом месяце. Сыграли и сыграли. А тут – гроза, ветер шумит в деревьях. И вдруг среди ночи раздался страшный разбойничий свист, разбудивший всех. Он явно доносился с чердака.

Постепенно свист перешёл в протяжный вой – словно самолет заходил для бомбёжки. Терпеть это было невозможно. Иван Дмитриевич и его новоиспеченный зять, вооружившись фонариком, поднялись на чердак, но он был под завязку набит всяким хламом, поэтому причину свиста определить было трудно. Так и вернулись ни с чем.

– Может, это домовой заболел? – пошутила жена Ивана Дмитриевича, Галина Анисимовна.

– Не заболел он, – сказал зять. – Просто обиделся, что его не остограммили – свадьба ведь как-никак.

Свист прекратился так же внезапно, как и начался. Но спустя неделю снова поднялся ветер – и всё повторилось. Всю ночь на чердаке продолжалась прежняя свистопляска – никто и заснуть не смог.

С утра пораньше отправился Иван Дмитриевич разгружать чердак от старых вещей. Выкидывал их прямо в окошко. И вдруг раздался гомерический хохот. Все уже подумали, что хозяин умом повредился, но это было не так. Вскоре он спустился, держа в руках две бутылки из-под шампанского с отбитыми днищами.

И тут всё прояснилось. Когда накрывали на праздничный стол, вдруг обнаружилось, что две бутылки шампанского пусты, и их забросили на чердак. А один из его углов был заделан плохо, и туда могли спокойно проникать воздушные потоки. Что будет, если подуть в пустую бутылку, да ещё с отбитым днищем, наверное. объяснять не надо.

«Чердачные крысы»

Так называют тех, кто ищет здесь клады. Ищут их в домах преимущественно старой застройки, но не брезгуют и теми, которые возведены в тридцатых годах.

– Разгар чердачного бума можно отнести к семидесятым-восьмидесятым годам прошлого века, – говорит директор

музея Добролюбова Наталья Михайловна Цыганрва. – Именно тогда на рынок антиквариата хлынуло самое большое количество находок. Но постепенно чердачные «запасы» оскудели. Ветхие строения стали сносить, ремонтировать.

В то же время клады все-таки «всплывают». При этом искатели их чётко знают, где они могут находиться. Впрочем, это ни для кого не секрет: первые «схроны» появились в начале прошлого века – во время еврейских погромов. Обыватель понёс самое дорогое для него на чердак. А самое дорогое представляло из себя золото, ювелирные украшения, фарфоровую посуду. Оружие тогда не прятали – его можно было спокойно приобрести в магазинах. Естественно, с разрешения властей.