Фрай снова смотрит на незнакомку, смущённый её откровенностью.

– Если уж совсем честно, то большую часть жизни я провела на отцовской ферме, – быстро говорит она и тут же умолкает. Потом добавляет: – Отец помешан на своей ферме, – её голос дрожит на грани смеха и сожаления. – Она в двухстах километрах от Большого купола. Такие космические пейзажи могли мне только сниться.

Фрай кивает, чувствуя, как её слова подчеркивают контраст между тем миром, в котором он вырос, и её жизнью, связанной с простотой и изоляцией.

– Далековато тебя занесло, в первый-то раз, – замечает он, глядя на неё. – Меня зовут Фрай, я здесь вырос, но учусь на Марсе. Прилетел к матери на каникулы.

– Как здорово, должно быть, наблюдать за такой красотой каждый день, – её глаза на мгновение вспыхивают, отражая свет космоса. – Мне всегда казалось это невозможным, жить так далеко от… Меня, кстати, зовут Саманта, – она протягивает Фраю руку. – Саманта Штарт, можно просто Сэм.

– Очень приятно, Сэм. Как долго планируешь пробыть на «СОЮЗ-12»?

От неё пахнет свежестью и дешёвым шампунем, но её одежда не выглядит простой или дешёвой. Фрай оглядывается. Зал постепенно пустеет, пассажиры уходят по своим делам, и платформа снова наполняется тишиной, пробуждаемой лишь приглушёнными звуками станции.

Он вздыхает с сожалением, понимая, что, отвлекшись на Сэм, прозевал своего незнакомца с загадочным свёртком. Фрай суматошно роется в карманах брюк, находит телефон и быстро проверяет камеру.

– Да! – он восклицает с неожиданной радостью, словно только что выиграл крупную сумму.

Сэм с любопытством смотрит на него.

– Не обращай внимания, – говорит он, убирая телефон в карман.

Оказывается, он успел сделать фото незнакомца через прозрачную крышку стазис-капсулы, но до сих пор не понимает, зачем это сделал.

– Так на долго ты в наши края?

– Пока точно не знаю, я как бы это сказать… просто уехала наобум.

– Даже так? Похоже, ты сбежала, – Фрай оценивающе смотрит на девушку. У неё лишь небольшая дорожная сумка и рюкзак за спиной.

– Вообще-то, так и есть. Мне надоела ферма и всё, что с ней связано, – Сэм замолкает, скорей всего осознавая, что раскрывает слишком много для незнакомца.

Фрай мягко улыбается.

– Ничего страшного, всё нормально.

На мгновение между ними повисает молчание. В этот момент в тишину снова врывается знакомая мелодия телефонного звонка.

Фрай извиняется и подносит телефон к уху:

– Да, мам.

Диана стоит у окна, её взгляд скользит по центральной улице. Внизу виднеется парадный вход многоэтажного здания. Она крепче сжимает телефон в руке и набирает номер сына. К её удивлению, он отвечает почти мгновенно.

Сначала она слышит короткое «Извини», явно обращённое не к ней, а затем привычное «Да, мам».

– Что значит «да, мам»? Ты где? Сказал не встречать тебя, а сам пропал. Я знаю, что рейс уже час как прибыл! – Затем добавляет саркастически: – Неужели АДСР1 (прим.: автоматическая диспетчерская служба регулирования) не может назначить маршрут для твоего такси? А как же экспресс? Они ходят каждые пятнадцать минут! Если надо, я приеду и заберу тебя. И с кем это ты там? Может, привёз свою девушку?

Диана говорит быстро, без остановок, словно заранее заготовила весь этот текст. Наконец замолкает, ожидая ответа.

В комнату проникает холодный свет далёких рекламных огней, играющий на её лице, и внезапно её возраст ощущается острее. Ей скоро сорок пять. Окно, отражающее усталое лицо, делает её образ ещё более одиноким. Она так и осталась матерью-одиночкой. Скорее из-за своей решимости, чем из-за отсутствия возможности. Все попытки найти кого-то, кто мог бы заменить мужа и стать отцом для Фрая, закончились ничем. Всё это время она посвящает сыну и службе в подразделении штурмового отряда.