– Все готовы? Зажигай!

Рассвет загорелся ярким пламенем огромного костра, из которого шел звериный вой. Деревня стояла молча, наблюдая. Рухнул маленький простенок сарая – прогорели тонкие доски стены.

– Все же надо было натаскать хотя бы валежника и соломы!

Когда в простенке появилась чья-то фигура из сарая – разобрать за дымом и копотью, кто это был: ребенок или взрослый, старик или молодая женщина, было нельзя, сразу трое или четверо охотников изрешетили фигуру картечью и крупной дробью. Охотникам приходилось показывать свое мастерство еще четырежды.

Шауль умирал счастливым человеком. Синагога, в которой служил он шамесом, выстояла без потерь во всех передрягах российской жизни: революция и погромы, война с немцами и австрийцами, снова погромы и революция, и снова война, красные вперед – поляки бегут, красные бегут – Пилсудский наступает. Главное, что свиток Торы цел и невредим, ему ведь уже несколько столетий. И будут его доставать каждую субботу, чтобы прочитать очередную главу, и будут носить его по кругу в праздник Симхас Тора, и будут любовно поглаживать резной деревянный футляр, в котором хранится святой свиток.

И ведь не только свиток Торы пережил бурное время, в синагоге и в шкафу дома у Шауля стоят тома Раши, Рамбама, га-Наси. Нет, Шауль никогда не путал общинный карман со своим – удавалось приобрести книжную мудрость на общинные деньги или на пожертвования – книга стояла в синагоге, а если удавалось выкроить деньги из скудной семейной копейки – ей почетное место в доме Шауля.

Два старших сына, Хаймеле и Гиршеле, не только в талмудторе и хедере хорошо учились, оба успешно окончили ешибот и служат раввинами. Как учиться без книг? Куда заглянет раввин, когда еврей задаст ему вопрос, на который и сам царь Шломо затруднится ответить? Вот и покупал книжную мудрость отец, чтоб сыновья могли учиться, и потом сами учить. Счастливый человек Шауль, счастливый. Умирает рано – две дочки-подростки замуж не выданы, мизинкл Йоселе только-только стал участвовать в миньяне, но нельзя огорчаться на Б-га, значит так записано в Книге.

Счастливым человеком прожил Шауль, всегда у него в доме был кусочек кугла, к субботе жена готовила чолнт, иногда на обеденном столе появлялась гусиная шейка. Всегда ему было что надеть: чистую выглаженную рубаху, на стареньком лапсердаке ни одной дырочки, все заштопаны, а сапоги начищены. И это все Хава, чудесная Хава, как же повезло счастливчику Шаулю, что родители нашли ему такую жену! Весь дом и дети на ней, Шауль спокойно может идти в синагогу или читать комментарии Раши дома – бульон с кнейделах стоит на плите, лоскутные дорожки и половики дома выбиты, дети, слава Б-гу умыты и накормлены и никто из них не ходит обедать к чужим людям. Наоборот, всегда какой-нибудь мальчишка их хедера столуется у Шауля, а если в местечке появляется заезжий еврей – он может найти в доме Шауля топчан переночевать и талес, чтобы совершить утреннюю молитву.

Жизнь стала другая, совсем другая. Раньше были евреи и гои, среди которых были поляки, русские, австрияки и много других – люди как люди. Признаться, и среди евреев встречались как мудрецы, так и подлецы, что уж говорить про этих сектантов-христиан? Да и евреи – среди них веселые хасиды, цадики которых носят красивые меховые шапки, и есть среди евреев митнагдим, которые вечно спорят с хасидами. В конце концов, Шабтай Цви тоже был еврей, пока не стал турком-муслимом. Но все евреи носили ермолки и лапсердаки, чулки с тяжелыми башмаками, творя молитвы, они надевают талес и заплетают филактерии, под верхней одеждой у них надет арбакантес, с которого свисают нити цицот и на цицот ровно 613 узелков, по числу заповедей. Борода обязательно, пейсы завиты… А теперь?! Бритые бороды, вместо пейсов бакенбарды, сказать стыдно, но не только слова молитвы на святом языке многие не повторят, мамелошн-идиш не все понимают!