Я собралась с духом и без нейтральных разговоров об общих знакомых и новостях универа выложила ей все, что меня беспокоило.
Лола слушала меня серьезно, не перебивая.
– Хорошо, я все понимаю, ты не можешь уйти от него, это страсть, с ней бороться очень тяжело, да и стоит ли. Но что тебе мешает начать опять писать статьи? Переключиться – это то, что тебе нужно. Ника, ты же прекрасно пишешь, такие вещи не исчезают просто так из головы из-за того, что ты вдруг начала смотреть сериалы или перестала читать. Зайди в деканат, предложи написать для них что угодно, просто так, им всегда нужны студенты, которые хорошо пишут. Напиши сама какие-нибудь статьи, отошли их в разные журналы. Пойди на какие-нибудь курсы или просто начни опять ходить в университет почаще.
Ничего нового Лола мне не открыла. Она говорила не то, что я хотела слышать. Она не сказала ни слова о Марио, о наших отношениях.
– Я боюсь, – только и сказала я на все это, не глядя на нее.
– Чего ты боишься?
– Я боюсь, это будет конец того, что есть между нами, – выдохнула я. – Что он мне станет тогда совсем неинтересен.
– Но ты же сама мне только что сказала, что этого хочешь!
– Боюсь, я этого не переживу.
Лола молча взяла меня за руку и стала внимательно рассматривать три моих безумно дорогих кольца с разноцветными камнями, будто только о них мы все это время и говорили.
– Тогда просто жди. Наступит момент, когда все изменится… – Лола оторвалась от моей руки. Как ни странно, она не стала говорить, что не понимает меня. – Только сними шпильки и это все, – она показала на мои украшения, – особенно если вдруг все-таки решишь пойти в деканат.
Я не послушала Лолу. Больше того, я вернулась домой после нашей встречи еще в худшем настроении, злясь на нее и на себя за то, что ей позвонила. И до самого вечера мысленно выискивала недостатки в ее одежде, поведении – во всем, так что часам к десяти она уже не казалась мне ни такой яркой, ни счастливой, ни уверенной, как днем. И я, конечно, не стала никуда писать, а просто продолжала еще год жить точно так же, с каждым днем падая все ниже в своих глазах от того образа жизни, который мы ведем.
Теперь уже я все чаще провоцировала ссоры. У меня появилась мысль, что, может быть, Марио сам меня бросит, но теперь он всячески сглаживал все острые углы. Я почувствовала переломный момент, после которого мы с ним как бы поменялись ролями. После какой-то очередной ссоры из-за ерунды, которую для него не сгладил даже бурный секс, он, как всегда, заявил, что завтра мы разъедемся, что ему все это надоело. Обычно после этой его фразы я плакала, просила не делать этого, но теперь я спокойно сказала, что это будет правильно и, отвернувшись, стала засыпать. Наверное, почувствовав, что я не шучу, не притворяюсь, Марио тут же меня нежно обнял и зашептал, как он меня любит. В тот момент я и поняла: что-то изменилось.
Когда Марио вдруг продал машину, стало ясно, что деньги у нас заканчиваются. Ну что ж, решила я, пусть они совсем закончатся – и тогда я уйду. На часть этих денег мы поехали вдвоем на море, в этот раз даже без каких-либо обсуждений. Мы выбрали Менорку. Стоял октябрь, сезон уже подходил к концу, на пляже, кроме нас, были одни пенсионеры. Мы много гуляли, мало ссорились, я даже почувствовала, что ко мне возвращаются силы и начала опять читать, чем вызывала постоянное раздражение у Марио, потому что он гордился тем, что страсть к чтению обошла его стороной. Но мне было все равно, точнее, начав чувствовать себя сильнее и увереннее, я стала легко отстаивать свои желания. Иногда я смотрела на Марио и чувствовала, что, наверное, уже могу жить без него, но через минуту мне самой становилось страшно от таких мыслей. Гуляя по пляжу, я решила, что все равно уйду от него до Нового года и постараюсь следующий год начать другим человеком. Но, конечно, жизнь внесла свои коррективы.