Рома полез по крутому склону и, поднявшись метров на десять, прокричал:

– Вот он, скелет! Ух, какой здоровенный! Да, я не ошибся с прикидкой: при жизни это был пятиметровый великан.

Он спустился со склона с пучком травы и тщательно ею вытер руки. А Даша нарвала за полосой обочины алых цветов и возложила букет пред ликом черепа.

Брат пересчитал цветы и промолвил:

– Ты тоже угадала: их – чётное число.

Внезапно из-за перевала вылезла большая чёрная грозовая туча и принялась метать грохочущие молнии в вершины гор; снизу с неё свисала бахрома ливневых потоков.

Даша первая запрыгнула в мобиль – на задний диванчик – лицом назад.

– Глоза! Глоза! – кричала она.

Рома погнал машину на предельно-допустимой скорости. А сестра продолжала кричать:

– Лома, глоза… нас догоняет! Дождь… стеной! Пломокнем.

– Мне тоже не хочется промо́кнуть, но ехать быстрее нельзя: с дороги слетим.

Туча всё-таки нагнала мобиль, и на них обрушился ливень – водопадом. Однако ливневые струи скатывались с лобовины и крыши плафона, не оставляя на них даже влажного следа. Этот факт приятно удивил парня: их защитная оболочка оказалась не только водонепроницаемой, но и водоотталкивающей. Да и машина держалась на мокром покрытии дороги очень устойчиво.

Они подъехали к той точке, где ещё недавно была развилка. Теперь на её месте трасса просто поворачивала направо, а дорога, спускающаяся к устью Звонкого, исчезла. На экране навигатора нижняя дорога тоже – уже не значилась; зато в русле протоки появилась вода, бурого цвета.

Ребята без помех, не считая ливня, доехали до пандуса. Рома аккуратно провёл мобиль сквозь проём в горе. В этот момент он заметил, что с защитного плафона слетели все прилипшие листья. Паренёк подъехал к башне и припарковал машину рядом с её откидной аппарелью. Ягоды он оставил на первом ярусе у выхода, а сумку взял с собой. Она могла пригодиться.

Братец и сестрица поднялись на третий ярус и сразу зашли в штурманскую выгородку командного отсека.

Рома внимательно осмотрел парящий в воздухе экран, с тускло пульсирующими незнакомыми символами; затем он неторопливо обошёл базальтовую тумбу, по ходу разглядывая непонятные фигурки, размещённые по кругу вдоль её края; особое внимание паренёк уделил лимбу и колесу с шариком.

– Так вот ты какой, пульт управления машины времени, – задумчиво произнёс он. – Но это только штурвал времени, а сама машина времени, я бы сказал, агрегат времени – это целый комплекс, а именно: башня со штурвалом времени, подземные залы, горные вместилища, тоннели, а также внешняя сеть сине-прожилистых дорог. – Взяв сестру за руку, брат спросил: – Дашуля, что ты трогала в этой комнатушке? Расскажи как можно более подробно.

– Я тлогала калтинки… на этом… балабане, потом… поклутила колесо, – робко произнесла она.

– Так, это уже хорошо. И, значит, наш план таков, – уверенным голосом говорил брат. – Мы сейчас наберём комбинацию символов на барабане, которые ты понажимала, но только в обратной последовательности, то есть, задом-наперёд, а шарик на колесе совместим с риской на барабане точно так же, как он стоял перед тем, как ты это колесо начала крутить. Я полагаю, что только так мы сможем вернуться в наше время. Но этот план неосуществим без твоей помощи. Тебе, сестрёнка, придётся вспомнить, какие именно фигурки ты нажимала и где стоял шарик. А я запишу. Ты не торопись и не паникуй, у тебя всё получится. Подумай, напряги память, посмотри на фигурки и постарайся всё-таки вспомнить. Иначе нам с тобой, Дарьюшка, никогда отсюда не выбраться.

Рома достал из внутреннего кармана куртки карандаш и блокнот. А Даша потёрла лоб рукой, глубоко вздохнула и с напряжённым лицом начала медленно ходить вокруг барабана, сосредоточенно вглядываясь в каждую фигурку. Прошло минут десять. Внезапно она сказала: