Сердце бешено колотится.

Казалось бы, какое мне дело до того, что подумает какой-то там аноним? Но его затянувшееся молчание, несмотря на то, что он в сети, заставляет меня нервно заёрзать на стуле.

За несколько дней переписки о нём сложилось вполне определённое впечатление. Я придирчива, и мне сложно угодить, но, во-первых, Лекс довольно умный человек, во-вторых, грамотный и не злоупотребляет смайликами и стикерами, в-третьих…

А в-третьих, несмотря на то, что наши мнения во многом не совпадают, дискуссии с ним — особый вид удовольствия. Они затягивают. Именно поэтому я откликнулась на его комментарий под постом об аресте известного бизнесмена — хотелось сбить с него категоричность. Ценой нескольких часов личного времени.

На основе этих впечатлений в голове сложился определённый образ — молодого, но зрелого и самодостаточного мужчины. С хорошим воспитанием, образованием и, возможно, привлекательной внешностью. Примерно от тридцати до сорока, с небольшими вариациями. В его рассуждениях не было юношеской пылкости, но и устоявшегося безразличия или усталости — тоже.

Хотя в последнем я не могу быть уверена.

Я вообще ни в чём не могу быть уверена.

Но разочаровываться и разоблачать Лекса не входит в мои планы. Только потренироваться и вспомнить, каково это — общаться с мужчинами, потому что после длительных отношений с Костей я успела об этом забыть.

«Надо же, ты девушка», — наконец приходит ответ.

Я впадаю в лёгкий ступор.

Сообщение Лекса вызывает одновременно улыбку и ярость. Поэтому большой палец, соскочивший с боковой кнопки на экран, тут же зажимает снимок, и я безо всякого сожаления удаляю его из диалога.

Пошёл к чёрту.

Не стоило этого делать.

Просто, блин, не стоило.

Всё шло идеально и без этого.

Чтобы исправить положение, я экстренно пытаюсь вернуть разговор в прежнее русло. Более безопасное. Не выходящее за рамки.

«Зря ты раскритиковал книгу. Мне кажется, просто не твой стиль — или ты до неё ещё не дорос, но это не делает её плохой».

«Похуй на книгу. Верни, пожалуйста, фото».

«Какое ещё фото?»

Мне душно, хотя в родительском доме довольно свежо. Рубашка липнет к спине, с груди срывается шумный выдох.

Плач племянника звучит фоном, как и вопросы мамы, потому что вся моя концентрация сосредоточена на виртуальном диалоге.

«Из того, что я успел рассмотреть — у тебя ровные, стройные и красивые ноги, Оливия. Не знаю, кто или что заставило тебя в этом усомниться».

«Кто».

«Язык бы ему вырвать».

«Это была моя родная сестра».

«Тогда ей».

Я откладываю телефон в сторону, готовясь взорваться от напряжения. Пальцы подрагивают, и когда я наливаю себе сок, несколько капель попадает на белоснежную скатерть.

На сайте знакомств у меня стояло фото в пляжной шляпе с широкими полями и в солнцезащитных очках. Никакого оголённого тела. Никакой выпяченной груди. Тем не менее, я получала десятки сообщений с комплиментами, после которых хотелось помыться.

Странно, но с Лексом я не испытываю ничего подобного. Возможно, потому что он не опускается до банального пошлого флирта. Его комплимент прозвучал вполне деликатно — но так, что не оставил ни единого сомнения в правдивости.

В десятом часу сестра с детьми и мужем начинает собираться домой.

Захарка капризничает, когда я держу его на руках, и рассерженно молотит кулачками по моим плечам. Ему всего восемь с половиной месяцев, но сил у него хоть отбавляй.

— Ну тих-тихо, — ласково успокаиваю племянника, пока Ира надевает верхнюю одежду. — Не волнуйся, твоя мать не оставит тебя со мной надолго.

Действия Захарки не вызывают во мне раздражения. Ни его слёзы, ни истерика. Ни то, что за сегодняшний вечер волос на моей голове заметно поубавилось. Возможно, потому что я давно и сильно хотела детей от Кости. Не просто хотела, а постоянно представляла, какими они будут.