– Отец не любит аборигенов.
– Рубен только наполовину абориген, а на половину белый.
Может, Ахмед Али и примет его в качестве зятя, чтобы не оставить внука без отца. Я поговорю с Рубеном… Хочешь?
– Угу. Думаете, лучше оставить ребёнка? Или избавиться?
– Не говори так! – рассердилась Стэн, – Это же твой ребёнок, и ты полюбишь его, а если это будет мальчик, Ахмед даже может обрадуется!.. Когда будет всё ясно, я сама ему скажу. У тебя около трёх месяцев?..
– Наверное…
– Я осмотрю тебя на будущей неделе в своё дежурство. Можно в моей комнате, чтобы никто не узнал.
– Даже сестра Маклин?
– Ну, ей-то можно доверять. Но больше в общине никому.
В тот же вечер Стэн, застилая постели, рассказала Нэнси о случившемся с Заирой. Было ещё рано, и ни одного пациента не было, кроме приходящих переодеваться и того, кого Нэнси навещала на дому.
– Этого и следовало ожидать, – с сожалением добавила Стэн – Девочку, выросшую без материнских советов, упрекать не стоит. Но её отец может во всём обвинить нас.
– Да как уследишь за ней по дороге домой? Надо было предупредить Ахмеда. Бедная девочка!
Эта новость нарушила покой Нэнси. И глядя на вялые, поникшие плечи Заиры и её унылое личико с самого начала рабочего дня, Нэнси убеждалась, как её повезло.
«Слава Богу, я вовремя удержалась! – думала она, – А если бы поддалась Элдреду Норману, который „не коснулся“ её!» а как бы она обеспокоилась, окажись он понастойчивей!
Конечно, ему не хотелось чувствовать усталость или ответственность; без сомнений, он почему-то был так заботлив.
Нэнси чувствовала благодарность к нему за всё, пока не сказала себе, что он вовсе не так добр, а обыкновенный бабник, и у него, наверняка, есть по девушке в каждом городке по дороге, как у моряка в каждом порту по подружке.
Но это не мешало ей грезить о нём и болезненно желать новой с ним встречи.
Глава тринадцатая
По вечерам Нэнси с волнением ждала приезда почтальона из Бёрдсвилля.
От Элдреда ничего не было. Он не придавал значения переписке. А ей гордость не позволяла писать первой, но она его всегда оправдывала. В конце концов, благополучно вернувшись домой.
Мог бы вспомнить, с чьей помощью он вернулся невредимым. Нет, первой Нэнси писать не будет.
Но и огорчится, если не дождётся ответа.
Стэн, осмотрев Заиру, удостоверилась в своих предположениях, но не стала рассказывать её отцу.
Девушки отправили Заиру домой передать отцу приглашение на завтрашний дневной чай. А Заира даже своей сестре Шебиб ничего не сказала, до того была расстроена. Пришедший в гости Ахмед прошёл на веранду в своём педантично завязанном голубом тюрбане и свободной рубашке поверх белых штанов.
Девушки усадили его в плетёное кресло и угостили чаем с домашней выпечкой.
Нэнси припомнилась борьба с Элдредом, происходившая в этом кресле… Её положение было немногим лучше Заиры, просто больше повело.
– Ахмед Али! – официально начала Стэн, – мы считаем, что вы должны быть в курсе, что Заира вскоре не сможет у нас работать…
– Плохо справляется с обязанностями?
– Нет. Она хорошо работает, пока… но…
– К несчастью, она… – в отчаяньи вставила Нэнси, – Кажется…
– Что? Больна?
– Простите, – холодно продолжала Стэн, – Но Заира в положении. Она боялась сказать Вам. Она на шестом месяце беременности.
После зловещей паузы Ахмед Али вскочил на ноги, выронив чашку:
– Что… вы… сказали?!. – вскрикнул он, – Дочь моя! Дочь мою сгубил неверный! Где он? Я убью его!
– Заира сама расскажет Вам, кто отец её ребёнка. Этот юноша хочет на ней жениться. Но они бояться, что Вы не согласитесь.
– Так! Значит, не мусульманин?!
– Нет, – дипломатично кивнула Стэн, – Но он любит Заиру и готов ради неё сменить религию. И если Вы благословите…