По стратегическому плану искусниц сначала предполагалось завоевать доверие «жертвы», используя его любимые привычки, вообще, всё, что он любит и обожает, а потом соблазнить его, вовлекая в неведомый ему поэтический, романтический мир. После этого «доцент-процент» якобы само собой должен заинтересоваться пикантными дамочками, а потом, по замыслу Зиночки, останется пара шагов, то бишь трепетных телодвижений до интимных отношений. Но до того как претворить этот план в жизнь, уже возникли немалые препятствия. Дело в том, чтобы вызвать неукоснительное доверие «домогаемого мужчины», дамочкам самим неплохо бы хотя бы в азах освоить те науки, в которые влюблён и в которых поднаторел объект их вожделения. Но среди пятерых любвеобильных гурий не было, да и не могло быть той, чьи знания, а попросту говоря, абсолютная безграмотность в геологии и вообще во всех сферах знаний, оставляли желать лучшего. Поэтому, когда они говорили с «жертвой», избрали тактику, достойную самой царицы египетской Нефертити: не лезть на рожон, деликатно увиливать от его научных «словоблудий» и творческих замыслов, поскольку у наших прекрасных дамочек вообще не было в голове представления о какой-либо науке, тем более геологии. Поэтому они решили при разговорах с «жертвой» вообще не касаться научных тем, а если он сам затронет эту тему, следует ловко уводить беседу в другое русло. Что касается танцев, в этом вопросе дамы промаха не дадут: все они знали по несколько танцев и вальсов. Главный удар в атаке на «доцента-процента» приходился именно на танцы. Нужно было только каким-нибудь образом заманить, то бишь пригласить его на танцы, проходящие каждую субботу вечером на одной из летних площадок санатория.

«Стратегический» план женщин начал успешно претворяться в жизнь, причём не без помощи самого Харзана. Ему, вот уже две неделю писавшему диссертацию на свежем морском воздухе, немного поднадоел такой монотонный распорядок дня, и он решил в субботу сходить в кино. Сеанс начинается в восемь часов вечера. Все пять прекрасных «охотниц» весь день не спускали с него глаз. Узнав, что «жертва» собирается в кино, они упросили одного знакомого мужчину в корпусе разговориться с Харзаном так, чтобы он непременно опоздал на сеанс. Так и получилось: когда Харзан подошёл к клубу, билетные кассы уже закрылись. Опоздавший махнул в сердцах рукой и решил медленным, прогулочным шагом возвращаться в корпус. Именно в это время перед ним и возникли пятеро нарядных, накрашенных и прекрасных «незнакомок». Дамы шли по узкой тропинке. О чём-то весело переговаривались и будто бы в шутку перегородили Харзану дорогу. От дамской шутливой выходки Харзан растерялся, даже покраснел, как-то глупо улыбаясь и не зная, что сказать. Одна из дам со смехом спросила:

«Хелло, юноша! Что с вами случилось? Вы такой пасмурный…»

«Да вот… в кино опоздал», – промямлил Харзан.

«Это не беда, – нежно промурлыкала Зина, беря в свои руки осуществление «стратегического» плана. – Зато сегодня на летней площадке танцы будут. И оркестр вполне приличный. От имени женского коллектива восьмого корпуса мы приглашаем вас на танцы».

Харзан был человеком воспитанным и культурным. Ему неловко было отказать женщинам, и он с лёгкостью согласился пойти с ними на танцы. Конечно, он мог отказаться, сославшись, например, на неумение танцевать, но Харзан попросту не умел лгать. В конце концов, он всё равно сегодня вечером собирался в кино, так какая разница, если он пойдёт на танцы? Тем более ему как поклоннику танцев давно хотелось окунуться в мир музыки, ритма и пластики.