Отвлëкшись от своих мыслей, я обратила внимание на поникшее лицо Лизы. Совсем сникла девчонка. Помнится я еë такой никогда и не видела. Она была настолько грустной, что я сама едва не заплакала. Грустно вздохнула.

– Извини, что накричала, я не со зла! Все образуется! – толкнула я Лизу в бок «по – братски».

Она улыбнулась. А затем как будто бы преобразилась сама: щëчки стали румяными, в глазах проблëскивали огоньки. Такое чувство, будто мы вернулись в далëкий пятый класс, в тот вечер, когда мы втроëм обсуждали, кем мы хотим стать.

На тот момент я хотела стать стюардессой, но потом поняла, что боюсь летать. Валера, по – моему, хотела стать актрисой. Она так восторженно говорила о своей мечте, так убеждала нас, а мы верили. Хотя тогда все, включая еë, знали, что актëрство – это «неблагородный труд крестьян» и если даже каким – то чудом она поступит на актрису, родители еë быстренько оттуда вытолкают. Но мы молчали об этом, боясь разрушить прекрасную мечту. А Лиза подняла глаза к небу и зажмурилась. Потом она распахнула глаза и мы увидели в еë глазах отражение первых звëзд, появившихся на небе. Она сказала, что будет работать в полиции, а кем, пока не решила. И нам вдруг показалось, что одна яркая звезда подмигнула ей. Мы сочли это знаком.

Когда поели, мы вызвали эвакуатор и полицию. Ждать пришлось около получаса. За это время мы вынесли сумки из машины. К счастью их было две: мой чемодан и рюкзак Лизы. В полупустой рюкзак, в котором были только теплая кофта, телефон и зарядник мы сложили остатки бутербродов.

– И… как нам теперь добираться? – спросила неуверенно я, пока мы ждали помощи.

– Если честно… Я не знаю…– взволновалась Лиза. – Эх, все из – за меня! А хотя… километрах в двух отсюда живет мой друг, у которого есть мотоцикл. Он может дать. Права у меня есть, всë по закону. Не автомобиль, конечно, но всë равно хорошо!

Я хотела возразить, но в это время подъехали эвакуатор и полиция.

Сотрудники оказались хорошими людьми, так что мы всё благополучно и быстро оформили… Умолчав о лихачестве. Полиция и эвакуатор уехали, пожелав нам хорошего дня, и тогда я продолжила начатый разговор:

– Два километра шагать с чемоданами?

– Ну… это не так много, – улыбнулась Лиза. Я вздохнула. Но что поделаешь?

1 километр в пути.

– Я сейчас умру! – выдохнула я и упала на обочину. Лиза, шедшая вприпрыжку впереди меня, остановилась.

– Поднимайся! Не время разлеживаться! – хохотнула она.

– Легко тебе говорить! – заворчала я, делая усилие над собой, чтобы подняться.

– Давай поменяемся: ты возьмешь мой рюкзачок, а я твой чемодан? – предложила Лиза.

Я с радостью согласилась. Мы поменялись. Теперь впереди шла я, а сзади волочилась Лиза.

– Ты туда кирпичей наложила что ли? Как ты его еще целый километр протащила? – срывающимся голосом спросила Лиза.

– Не дрейфь! Повезем вместе!

Я ухватилась рукой за ручку чемодана и мы общими усилиями дотащили его до пункта назначения, которым оказалась одна заброшенная деревенька.

Домишки в ней были очень ветхими, от некоторых остались только стены. Те, которые были более – менее, были тëмными, мрачными. У многих были разбиты окна и виднелись огромные дыры в крышах. Казалось люди ушли отсюда много лет назад в другое место. Я не могла поверить, что тут еще кто – то живет. Мы шли по засохшей грязи. Где – то ближе к середине деревни дома стали выглядеть более… людимыми что ли? Мы подошли к какому – то двору. Он на фоне других казался писанным красавцем с полукривым забором и без окна на втором этаже.

Лиза позвонила в дверной звонок дома друга. Нам открыл кудрявый юноша в полугрязной майке. Он улыбнулся.