– Ты не можешь знать этого наверняка.

– Но, вероятнее всего, так оно и будет.

– И поэтому ты готова всё закончить уже сейчас, даже не попытавшись? – задаю прямой вопрос, заставляя Лару содрогнуться.

Очередная сокрушительная волна её боли прибивает меня к земле, ясно давая понять, что Лара лишь пытается выглядеть сильной и полностью уверенной в своём решении. На деле, как и все девушки, она не перестаёт ждать и надеется, что её остановят, не отпустят, закидают ложными обещаниями, приведут сотни доводов и найдут тысячу веских причин на то, почему мы не должны расставаться.

Но я не из тех, кто будет упрашивать и выдумывать небылицы. Я говорю лишь то, во что искренне верю сам. Держать насильно и привязывать к себе – тоже не мой вариант. Все мы свободны, даже если в «отношениях», и каждый вправе сам решать, что для него лучше.

– Так что, Лара, какой твой ответ? Мы заканчиваем всё здесь и сейчас или ты готова подождать ещё немного, чтобы узнать, есть ли у нас шанс на счастливое совместное будущее? – мой голос звучит чересчур небрежно, совсем не отражая внутренней тревоги.

Лара молчит и растерянно моргает, словно не она до сих пор вела разговор к печальному для нас обоих исходу.

– Отвечай, – чуть мягче требую я.

– Мне нужно подумать.

Она источает крупицу удивления, лёгкий испуг и сильное сомнение, что заставляет меня глухо раздражаться.

Не люблю, когда сомневаются. По мне, выбор весьма прост – ты либо хочешь быть с человеком, несмотря ни на что, либо нет, а сомнения и неуверенность разрушают всё ещё до начала пути, лишая нас того, что мы можем обрести, стоит лишь рискнуть и попытаться.

– Пожалуйста, дай мне время подумать, – повторяет она дрожащим голосом. И это немного остужает меня, заставляя сдержать язык за зубами.

Шумно вздыхаю и запускаю руки в волосы, сжимая их у корней. До жути не выношу неопределённость и подвешенные вопросы, но понимаю, что все наши проблемы с Ларой исходят именно от меня, а значит – я не могу не дать ей того, что она просит.

– Хорошо. Я подожду, сколько нужно, – подхожу к ней ближе, убирая за ухо выпавший локон. – Но если ты всё же решишь дать нам шанс, я больше не хочу видеть в твоих глазах сомнений. Я полностью уверен в том, чего хочу, и надеюсь, что ты тоже разберёшься в себе.

Нежно касаюсь губами влажного от слёз рта и на миг застываю, ловя себя на угнетающей мысли, что совершенно не знаю, будет ли у меня ещё возможность ощутить тепло её губ или именно сейчас я целую её на прощание?

– Остин?! Дорогой мой, что ты здесь делаешь?

Не успеваю закрыть за собой входную дверь, как в коридоре на меня набрасывается с объятиями Мэгги. На ней, как всегда, повязан любимый цветастый кухонный фартук, а не по годам свежее лицо и руки по локоть перепачканы мукой.

– Что за вопрос? Ты что, не рада видеть своего бессовестного внука, который наконец пришёл тебя навестить? – с улыбкой спрашиваю я, утыкаясь носом в пучок её седых волос, и до пробирающих кожу мурашек вдыхаю пряный и столь родной запах ягод с корицей.

– Я не просто рада! Это же настоящий праздник для меня! Новый год, не меньше!

В пышном букете её счастья я до крови впиваюсь в острые шипы глубоко скрываемой грусти.

– Прости меня, Мэгги, – с горечью извиняюсь за то, что своими страстными желаниями добиться успеха причиняю боль ещё одной дорогой мне женщине.

Мэгги прекрасно понимает, что я имею в виду, но в ответ лишь расплывается в лучезарной улыбке.

– Маленький мой, мне нечего тебе прощать. Я так рада, что ты пришёл. Только почему не позвонил заранее?

– Я звонил. Неоднократно, но постоянно было занято.