– Тормози! – вскрикнул Влад и словно в замедленной съёмке кино потянулся правой рукой к рулевому колесу.

Испугавшись, что сейчас собью человека, резко свернула влево и на той же скорости, что вывернула за пределы территории двора, врезалась в кирпичный забор, окружающий дом.

За пару мгновений до удара меня охватил ступор – я, оцепенев, смотрела вперёд, даже не пытаясь предотвратить аварию. Нога будто замерла на педали тормоза. В тот момент разум словно отключился: я потерялась во времени, в пространстве – никак не могла понять, что же со мной сейчас происходит и куда направляюсь. Полная дезориентация.

В ушах звенело. Перед глазами стоял туман. И только раздавшийся оглушительный звук сирены и тёплые ладони Влада на моих щеках заставили меня, наконец, вернуться в реальный мир.

14. Глава 12. Он

По условиям нашего общего соглашения, выдвинутым Мариной, я не должен был её видеть, стоять рядом с ней и уж тем более касаться. Она похожа на испуганную лань, которую подстерегает охотник, взяв несчастное животное на прицел. Я, может, и наблюдаю за ней, и даже имею насчёт этой красивой девушки определённые планы, но чтобы сеять в её душе страх и доставлять боль – такая подлость мне и в голову не приходила.

Однако, как любому заказчику, да и, вообще, человеку, в чьём доме производится ремонт, мне хочется наблюдать за всем процессом кардинальных изменений собственными глазами. Я долго размышлял над тем, как можно обойти принципиальные требования Марины и, наконец, нашёл. Пришлось затеять хитрость и поселиться недалеко от своего дома, у одной одинокой пожилой женщины, чьё жильё, по сравнению с рядом расположенными роскошными новостройками, выглядело более чем убого. Зато каждый вечер я отныне мог следить за ходом работ в собственном доме.

Уму непостижимо! Хозяин, заказчик, наниматель и плательщик в одном лице не имеет права контролировать личное имущество. Работая в строительном бизнесе, я ещё ни разу не сталкивался с подобным самоуправством. Но чего не сделаешь ради такой прекрасной женщины? Что ж, пожалуй, всё, но с капелькой уловки и коварства.

Надо сказать, что Марина честно докладывала мне о проделанной за день работе, и если случались накладки, она объясняла, в какие сроки и каким образом их ликвидируют. Самым тяжёлым для меня оказался первый вечер, когда, зайдя в опустошённый, безжизненный дом и увидев внутри него лишь голые стены, я, словно уколом в сердце, почувствовал, что эта девица буквально содрала всю мою прошлую жизнь, которая ещё теплилась в стёртых ступенях лестницы, в выцветших кое-где обоях. И потому утром я был настолько резок с ней в телефонном разговоре, что уже подумал о неумолимом расторжении контракта с её стороны.

Крепко сжимая мобильный в руке, я чуть было не раздавил его своей яркостью. Что она натворила? Она испепелила всё то, что я так бережно хранил в сердце, тот образ счастья, который навсегда останется эталоном того, как нужно строить свой собственный мир.

– Марина! – громко рявкнул я в динамик. Еле дождался рассвета, чтобы услышать голос этой наглой пигалицы. – Прошу немедленно отчитаться о том, что вы вчера сделали с моим домом, – затем, после нескольких секунд её молчания, понял, что, наверное, перегнул палку, и постарался смягчиться: – Мне просто не терпится увидеть его новый облик.

– Но, Роман Владимирович, я же ещё вчера доложила вам о ходе работ, подробно рассказала, как продвигается первый этап ремонта, согласовала с вами не только количество, но и качество отделочных материалов… – с небольшим испугом напомнила она.

– Да, я пока ещё не страдаю амнезией, – пытаясь вновь взять себя в руки, недовольно возразил в ответ. – Но, позвольте узнать, почему я не получил детального пояснения ваших действий?