– Ты чего на моего брата руку поднимаешь?

– Во-первых, не смей никогда больше толкать меня, – прошептал ему на ухо Саид, выкрутив руку и согнув её ему за ухо. – Во-вторых, почему твой брат на моего, трое на одного идут? Не потому ли, что трусость у вашего рода в крови? – проговорил Саид и отпустил Али.

– Ах ты гад! – прохрипел Али. – Никто не смеет обзывать меня трусом!

Он бросился на Саида и угодил ему кулаком в глаз. Саид быстро схватил его за голову и ударил коленом в живот. Завязалась драка. Саид был жилистее, находчивее и бился «насмерть», не боясь никакой физической боли. Вскоре их драку увидели одноклассники и развели драчунов в разные стороны. После потасовки у Саида остался синяк под глазом. «Вот гад! Как я теперь домой пойду? Бабушка переживать будет. Надо будет дождаться ночи и проскользнуть незаметно, а утром выскочу как-нибудь незаметно…» – пронеслось у него в голове.

Дождавшись ночи и дойдя до двери, он, затаив дыхание, сначала приподнял её, чтобы не скрипела, потом медленно открыл и тихо, на носочках прошёл в свою комнату. Саид мельком взглянул в соседнюю комнату, где обычно спала бабушка, и увидел, что она уже в кровати, глаза закрыты, свет выключен, хотя телевизор ещё работал. «Меня, наверное, дожидалась», – подумал парень. Выключил телевизор и лёг в своей комнате.

Утром он проснулся рано, оделся и увидел, что бабушка всё ещё спит. Она всегда просыпалась рано, доила коров, занималась хозяйством. «Устала, наверное, вчера. Эх, надо разбудить. Она сразу увидит, но всё равно надо».

Войдя в комнату, он увидел, что бабушка лежит всё в той же позе, что и вчера. Он тихо подошёл к ней, слегка коснулся руки и сказал:

– Ба, вставать пора.

Она лежала на боку, спиной к нему.

– Бабушка, – повторил он и немножко потянул её к себе. Зульхижат упала на спину, а лицо осталось так же повёрнутым к стене. Холодные мурашки побежали по спине Саида. Сердце вдруг замерло. Он повернул её лицо к себе и ужаснулся: оно было безжизненно бледным и холодным.

– Бабушка! Бабушка! – вырывался из его груди крик. Он в ужасе выпучил глаза и задрожал всем телом. Слегка ударил её по щекам, толкал её.

– Очнись, очнись, ба!

«Что же делать? Скорую вызвать? Соседей? Сначала скорую, потом к соседям», – лихорадочно соображал он.

Саид быстро набрал номер, вызвал скорую и ринулся к соседям. Может, не совсем умерла, может, смогут ещё спасти?

Ему показались бесконечно длинными и нескончаемыми минуты, проведённые врачами около бабушки. Соседи уже толпились в доме, говорили, что врачи помогут, но Саид видел, что они обманывают, видел, как шепчутся, исподлобья глядя на него, слышал какие-то обрывки фраз, что уже нет надежды. Но он ждал. Стойко отгоняя все мысли и держась за маленький лучик надежды. Ждал окончательного вердикта врачей.

– Бедный мальчик, – вполголоса говорили они, качая головой и с сожалением глядя в его сторону.

Саид видел суету женщин, поспешно убиравших комнаты. Пришёл мулла9, чтобы читать у её изголовья Ясин10. С ним пришёл и отец. Он смотрел с широко раскрытыми глазами, сел рядом с телом Зульхижат, сгорбившись. Наконец врач подошёл к Саиду, взял его за локоть, как будто приглашая в другую комнату. В сердце Саида кольнуло, взгляд стал туманным и мокрым, и, предчувствуя отчаянную правду, он вместе с отцом поплёлся за врачом.

– Я сожалею, сынок. Мужайся, уже ничего невозможно сделать.

– Ну хоть что-нибудь, пожалуйста, доктор… Она не могла… Она очень стойкая. – не выдержал Саид. Зулумхан молчал.

Комок горечи и боли застыл у Саида в горле. Он не мог осознать, принять эту весть.