– Женщина! Я пропуск оформляю! Для граждан других государств особый порядок. Люда?!! Если не гражданка Прибалтики, как писать?.. Российского нету!.. В Прибалтике она не гражданка!.. Да еб твою мать!!! Нету российского, говорю же!

В столицу Ольга приехала не на заработки, а чтобы быть поближе к сыну, который приехал на заработки и пригласил безработную мать погостить на лето. Несмотря на то, что гостила у сына она, снимая отдельную комнату в другом районе столицы, положение собственных дел ее в целом устраивало. Говорила, что кровинушка ее хорошо устроился – стал инженером по охлаждению чего-то в Яндексе, вот-вот получит российское гражданство (без которого вполне можно прожить) и даже скоро женится. Или наоборот…

С коллективом Ольга сошлась довольно быстро. Коршунов поначалу был с ней удивительно осторожен и деликатен в формулировках, но вскоре понял, что Ольга, в отличие от всех остальных, действительно слушает, что он говорит – и растаял. Верстальщик Снегирев, тоже недавно влившийся в наш небольшой недружный коллектив, предпринимал в отношении своей начальницы, не то, чтобы робкие, скорее неумелые попытки ухаживания, от которых она безболезненно отшучивалась. Со мной Ольга, вроде, пыталась сдружиться, но поняв, что я не представляю для нее опасности, успокоилась и перестала предлагать мне домашние салатики и бутерброды. Вообще, мне в тот период жизни было решительно насрать на окружающих и тем более на журнал, в самом факте существования которого я чувствовал некий подвох. И ведь как прав оказался! Но об этом потом…

Для того чтобы понять, почему столь любезный всем человек так мало протянул в нашем издании, нужно понять, что именно мы издавали. Журнал, назовем его «Образование в здоровом образе жизни» (степень нелепости настоящего названия была приблизительно такой же) выполнял функции печатного органа одного министерства и был, по сути, сборником расширенных и дополненных пресс-релизов, сдобренных кучей дрянных фотографий. Формально не принадлежавший государству, но выпускаемый за счет казны, журнал строго контролировался высокопоставленной министерской пресс-секретаршей по имени Жасмин. Она просматривала каждый выпуск перед публикацией, внимательно следя за тремя вещами: 1. Любая фотография министра должна была располагаться вверху страницы (выше любой другой). 2. На фотографиях не должно быть затылков. 3. Все остальное должно нравиться.

Индивидуальные заскоки девочки, которая мается от бессмысленности собственного труда, Ольга была склонна распространять на все население России:

– Сколько же в русских раболепства. У нас в Эстонии такого чинопочитания нет, хотя у нас была советская оккупация, а у вас – нет.

– Парадокс, ага. Но вообще, она заказчик. Имеет, я думаю, право фотку выбрать.

– Но ведь это вмешательство в редакционную политику!

– Во что вмешательство?

И вот как-то раз выпало Ольге идти на пресс-конференцию одного важного для журнала чиновника, назовем его Аркадий Аксакович Хачатурян. Он был человеком в аппаратном плане сильным, а по части поддержки подопечных – непотопляемым. Общаясь с журналистами Аркадий Аксакович, обмолвился о том, что, как и тысячи жителей столицы, получает пособие для многодетных семей.

– А на каком основании вы его получаете?! – Преисполненная репортерского азарта, продемонстрировала Ольга свою журналистскую хватку.

– На том основании, что у меня шестеро несовершеннолетних детей. – Спокойно ответил Хачатурян, и хотел было уже продолжить оборванную мысль, но Ольга не унялась.

– Но вы же чиновник! Пособия для бедных, а вы ведь зарплату получаете.