День тот же. Приблизительно время встречи Марго и Константина. Тверской бульвар, один из ресторанчиков.

Это был самый обычный день. Один из тех многих обычных дней, что обычно совершенно спокойно и до ужаса невзрачно протекают в течение целого года. Все было на своих местах, как он и любил. Архип Матвеевич – главный директор кинотеатра «Березка», что располагается в Столешниковом переулке, сидел сейчас прямо напротив окна в этом самом обычном ресторанчике с совершенно кошмарным, невкусным названием, скорчив грустную мину.

За столом сидел толстый человек среднего роста, находящийся в возрасте сорока трех лет, одет он был в свой привычный, никогда не слезающий с него костюм. Белая, слегка помятая и, явно, не первой свежести рубашка была у ворота перетянула красным галстучком, поверх значился серенький, растянутый до нельзя пиджак с темными пуговками, точно же серые штаны, мешковато свисавшие в пол, и ноги, обутые в лаковые полусапожки. Волос Архип Матвеевич на голове не имел, его затылок, абсолютно лысый, во времена сильнейшей жары или томного волнения всегда отдавал в своем ярком блеске золотым свечением, лицо его было пухлым, от и до покрытое складками и морщинами, огромный рыхлый нос, два маленьких масленых глаза, имевших в своем цвете, а скорее даже выражении, нечто совершенно неправильное, едва заметные на таком лице брови да еще сытые и к тому же всегда обветренные от постоянных покусываний губы. Лицо самого печального человека на всей земле. Архип Матвеевич был грустен всегда. Если только можно было бы вообразить всю его печаль, что он носил с собой и как-то измерить, поместить в квадратные метры, то вышло бы наверное строение до самых облаков. Этот человек был несчастлив во всем и если принимать во внимание тот факт, что он был к тому же еще и до ужаса неудачлив, то скорее всего он мог бы вызвать у вас только чувство всепоглощающего сожаления. Неудачи преследовали его везде, начиная с забавных мелочей, подобных тем, что нередко случаются у каждого по босому утру, заканчивая самыми невообразимыми поворотами жизни. Только представьте, что вам на перекрестке дорог, в какое бы время дня вы бы не подошли к нему, все время будет гореть красный цвет, а еще, ужасная проблема – шнурки, сколько бы не тщился Архип Матвеевич их завязывать разными узлами, они все равно будут постоянно свободны, этот список мелких невезений можно продлевать до бесконечности, не забудем включить в него же никогда не прекращающиеся головные боли, постоянные проблемы с телефонным аппаратом, совершенно глупые пропажи ценных бумаг, ключей, очков, всего самого обыкновенного, что можно только отыскать в квартире холостого мужчины. Детей же он не имел. Жену потерял. Недавно. Единственное, чем мог занять свой ничем не тренированный ум Архип Матвеевич, была его работа, сложная и ответственная, на которой он тоже, увы, не был счастлив. Бумажная волокита заменила ему живых людей, весь в себе, полу озлобленный, хитрый, все время выискивающий и никогда никуда не успевающий человек, к тому же, до крайности глупый. Если мне что добавить? Разве только его отвратительную привычку постоянно держать у себя а кармане маленькие фруктовые леденцы и без остановки занимать ими свой рот.

Сегодня у Архипа Матвеевича опять выдался неудачный день. Утром директор кинотеатра опоздал на свой любимый троллейбус номер тринадцать, а это была потеря большая. Прежде всего он не смог занять свое любимое место у окна, отчего-то всегда до него свободное, спросить у кондуктора о его здоровье, что заведомо всегда «ни к черту», после, достать из новенького чемоданчика утреннюю газету и, сделав то ли удивленное, а то ли озлобленное лицо, приподняв правую бровь и от того получив у лба еще несколько изогнутых линий морщин, погрузиться в чтение. После мысленно отсчитать три остановки и опустить газету на колени, тут, в троллейбус все время садилась она, отчего-то тоже всегда напротив, молодая, высокая, не сказать, чтобы точно уж стройная, но однозначно привлекательная девушка. Она садилась, поджимала руки в локте и тоже смотрела на Архипа Матвеевича, тот же начинал разговор, он не произносил ни единого слова, они давно научились уже общаться одними лишь взглядами, и все понимали. Спустя шесть остановок девушка выходила, Архипу Матвеевичу оставалось проехать еще две… Сегодня он опоздал, ехал в трамвае, глубоко его ненавидел. Высадился не там, где положено. Шел пешком. Тоже. Не любил. На работу уже опоздал, позвонил. И бывают такие минуты, когда вроде совсем ничего страшного не происходит, а если смотреть с точки зрения глобальной, то ничего не происходит и вовсе, только лишь малая деталь выпадает из общего строя и, кажется, что уже все настроено против тебя одного.