– Да когда же ты научилась? – спрашивали мы её хором.
– Да сегодня и научилась, – отвечала она.
Это страшное слово «голод»
Украденную бабушкой утку в войну тётя Алла помнит – этот эпизод в её памяти существует, как вживлённый чип: настолько часто она вспоминала о нём. Собрались люди возле их двора, готовые от своего негодования к самой дикой расправе с воровкой. Нашли косточки и перья на свалке, завёрнутые для маскировки в лоскут от детского старого платьица, – улика помогла определить, кто украл утку. Однако бабушка отчаянно всё отрицала. И вот спустя некоторое время к играющей на улице трёхлетней Аллочке подобралась та самая жертва, у которой бесследно эта утка пропала.
– Алла, а ты утку ела? – вкрадчиво спросила она девочку.
– Ела, – простодушно отозвалась Алла на вежливый интерес.
– Вкусная?!
– Вкусная! – радуясь воспоминанию, воскликнул ребёнок.
Ох, что там снова началось!!! Правда, до суда дело не стали доводить – ограничились предупреждением: пожалели, значит…
Володин калым
Это произошло уже после войны – только для их большой семьи ничего не изменилось: та же нищета, всё тот же голод…
В один из зимних вечеров с прогулки не вернулся Володя. Ему тогда было лет десять, не больше. Хоть ростом он, выше среднего, отличался сильно от ровесников, оставался всё-таки ребёнком – стоило взглянуть в его лицо. Однако тот, кто воспользовался Володиной доверчивостью, видимо, в лицо не взглянул, а может, и взглянул, только было ему безразлично, что станет с ребёнком в результате наглого обмана.
У Володи были самодельные санки. Дед Яков смастерил их для мальчиков – катались по очереди, а в тот самый день именно Володя воспользовался санками. Другие не решились – уж очень сильный мороз стоял на дворе.
Искушение одному кататься, не стоя в очереди за санками среди братьев, сыграло с ним злую шутку. Разгорячившись, он допоздна катался один на горке, так что не оказалось даже свидетелей того случая. Мимо горки шёл мужик с мешком, полным дров. Он увидел Володю с санками, и, судя по реакции, которая последовала, хитрющая мысль поразила его в один миг. Решение созрело, и он подозвал Володю. Тот уже изрядно замёрз, превращаясь постепенно в ледышку, и собирался прокатиться в последний раз, чтобы отправиться наконец домой.
– Послушай, пацан, хочешь заработать рубль?
Володя, вспыхнув от услышанного предложения, тут же кивнул, не размышляя.
– Давай на твоих санках отвезём этот мешок на базу, а то мне тяжело его на плечах нести.
– Да темно уже, – заколебался на секунду Володя. Всё-таки маленький ещё был. Дорогу знал только в школу – и то за линию, ещё в магазин, куда посылали чаще всего. А тут «на базу» – дальняя дорога. Конечно, без ведома родителей – ни шагу. Правило было железное. Но рубль?! Десять копеек-то казались роскошью, а тут целый рубль засиял в перспективе отступления от правила. И ещё этот беспечный взмах рукой доброго дяденьки, который окончательно вскружил мальчику голову:
– Да что тут думать?! Дорога, что ли, неизвестна тебе? Она одна – иди да иди по ней до самого дома. Луна вон какая на небе! Зато рубль заработаешь!
Повторённое обещание вмиг смело в душе остаток сомнений. И они бодро зашагали к ледяной дороге, по которой на закате дня уже не ходил никакой транспорт. Володя впрягся в санки на манер лошадки, быстро устал и с удивлением обнаружил, что мужик этот даже и не думает помогать ему тянуть груз. Так и шли до самой базы – хозяин и ребёнок-батрак, шумно дышащий от перегрузки.
И вот долгожданный конец тяжёлого маршрута.
Разгрузившись, Володя остался ждать вознаграждения.