И смотрит испуганно. Почему-то раздражает. Сощуриваюсь, осматривая сестру жены. Высокая, но ниже меня почти на голову, ноги две палки, а остального не видно из-за мешка, который современные подростки за одежду принимают. У знакомого дочь такая же. Там ещё хуже, не сразу со спины поймёшь мальчишка или девчонка. Сколько этой Яне? На вид лет шестнадцать, не больше.

Злюсь ещё больше. Ещё подростка мне не хватало в собственном доме! Сначала глупая птица, теперь девчонка. Что дальше?

Лида неловко пытается оправдать поведение родственницы. Пропускаю мимо ушей. Неинтересно. На роль любящего дяди я не подписывался. Волнует только одно: почему девчонка не у своей матери.

О чём жену и спрашиваю, когда та чуть ли не силком тащит меня на кухню. Мнётся, мямлит что-то о том, что сестра квартиру сдала по глупости, когда их мать в больницу положили. Улыбку невинную пытается выдавить. А ведь о её больной матери я слышу впервые. Одного предупреждающего взгляда достаточно, чтобы Лидия перестала юлить и напряглась, а её улыбка мгновенно стёрлась с лица.

– Любопытная история. Да только что-то не вяжется, – прищурившись, с нотами недовольства в голосе тяну я.

– Дим, ты не злись. Я с ней разберусь… Давай лучше поужинаем? – пытается сгладить обстановку Лида.

Отмахиваюсь от неё. Не то, чтобы жена плохо готовила. Просто от неё это не требуется. И о семейных вечерах у нас договорённости не было. Видимо, хочет сыграть в счастливую семью при сестре.

Жена. Звучит инородно, в какой-то степени даже отвратительно. По сути, мы друг другу чужие люди. И я уже десять раз пожалел, что выбрал на эту роль Лидию Колесникову. Но так было нужно. И пока придётся потерпеть.

– Насчёт Яны… – невинно хлопает ресницами женщина. – Мы можем хотя бы притвориться…

– Всё! – обрываю одним словом поток её будущих тирад на тему сестры. – Я устал. Не трогай меня сегодня, Лида.

День реально ни к чёрту. Застряли с экипажем в Новосибирске, так и не улетев из-за технической неполадки. Ещё и Печорина со дня на день переведут из команды, наконец-то дав ему первого пилота. А ко мне приставят зелёного юнца.

Беру свой планшет, просматривая график рейсов на будущую неделю. Что ж, завтра проще простого, Новосибирск-Екатеринбург разворотный. Знакомые аэропорты, изученные до миллиметров взлётно-посадочные. Даже закрыв глаза с отказавшими двигателями, я бы посадил самолёт там, где летал уже сотню раз. Чёрта с два я бы променял свою карьеру на что-то ещё. Не представляю жизни без неба. Единственно ценное в моей жизни – форма с иголочки, погоны с четырьмя золотыми полосами, закаты, рассветы и верный самолёт.

Почти не замечаю, как сестра жены входит в кухню и робко садится за стол. Они с Лидой о чём-то переговариваются. Игнорирую.

– Димка, давай и тебе положу мяса? Совсем ничего не ешь, – снова обращается ко мне жена.

Что ещё за Димка, твою налево? Бросаю на неё очередной предупреждающий взгляд, так и кричащий: «переигрываешь, дорогая». Сегодня она слишком перегибает.

– Не стоит.

Лида намёк понимает, всё же пыталась меня изучить за эти два месяца. Переключается на сестру.

– … а так она у нас птица высокого полёта, в Дубай работать собралась. И не страшно этих шейхов обсуживать… – качая головой, сокрушается женщина.

Почему-то цепляюсь за эту фразу, сопоставляя в голове сначала девчонку и слово «работать», а значит, ей явно больше лет, чем я думал. А потом слова про шейхов вызывают странную ярость. Вот этот вот маленький Котёнок собирается их обслуживать? Каким, чёрт возьми, образом? Что вообще творится в семейке жены?

Девчонка, тем временем, так теряется, что умудряется пролить на себя морс. Лида причитает, сама Яна, кажется, нервничает всё сильнее. Стягивает с себя намокший «мешок», и вдруг снова смотрит в мои глаза. Всего секунду, но замечаю, как она краснеет. Сидит вся пунцовая и не отводит от меня взгляда. И плевать, что я всматриваюсь сейчас. Плевать, что девчонка это замечает.