3R – это «торговля», как принято называть. Моя самая нелюбимая позиция, и, совсем неудивительно, что новенькую ставят именно туда. Я отвечаю за третью правую дверь, салон с середины до конца по правому борту, тележку с едой и напитками, а ещё почти что повелитель: «Вам курицу или рыбу?»
На самом деле пассажиров обсуживают все. Но чёткие обязанности должны быть распределены.
– По приходе на борт проверяем всё по чек-листу, пятнадцать минут, – продолжает Калерия Валерьевна. – Вопросы, замечания, предложения?
Вопросов у экипажа нет.
– Что ж, в таком случае напомню, что посадка на борт у нас в двенадцать пятнадцать по одному трапу. Наш командир воздушного судна, как обычно – Северский Дмитрий Дмитриевич. Второй пилот – Печорин Андрей Игоревич. А вот и они…
А я почти не слушаю после того, как слышу его фамилию. Как это возможно? Бывают ли подобные совпадения?
Глава 6.
Яна.
Могу поклясться, что новоявленный отчим заменил традиционный кофе кровью девственниц, иначе объяснить привлекательность этого мужчины просто невозможно. Он не выглядит даже на свои тридцать девять. Как будто от силы лет тридцать пять. Широкоплечий, статный, высокомерный. Его двубортный пиджак застёгнут на все пуговицы, а четыре полосы на погонах и рукавах сразу расставляют границы между нами. Остаётся лишь гадать, скольким женщинам посчастливилось схватиться за эти погоны, когда он занимался с ними сексом.
Дмитрий даже не смотрит в мою сторону. Я для него невидимка, будто прозрачная. Кивает старшей, глядя в свой планшет.
– Итак, время в пути два часа двадцать пять минут, если не будет нештатных ситуаций, – он снимает фуражку и кладёт её на стол. – Турбулентность ожидается лёгкая, полёт должен пройти плавно. Правила входа в кабину пилотов стандартные.
Наши взгляды на крошечную секунду встречаются и в глазах отчима проблёскивает что-то, будоражащее моё тело. Вспомнил?
Надежда тут же гаснет. В его горьком янтаре снова холод, равнодушие и скука. Северский безразлично отводит взгляд так же быстро, как и посмотрел на меня. А мне так хочется, чтобы все из брифинговой исчезли. Чтобы его взгляд был направлен только на меня. Но капитан продолжает вещать что-то про высоту полёта, давление, температуру и скорость ветра.
Внутри всё сжимается от какого-то мерзкого чувства. Мне больно от его безразличия.
Не вслушиваюсь в его речь совершенно, но наслаждаюсь каждым произнесённым словом. Отвлекаюсь от давящих мыслей на такой безупречный, низкий, завораживающий голос. Почему-то становится жарко, и я с силой закусываю ручку зубами, которую вертела до этого в руках. Она всё ещё дрожит между пальцев. А сердце бешено колотится. Отворачиваюсь в сторону окна на мгновение, чтобы никто не смог заметить пунцовых пятен на моих щеках.
Закончив речь, Северский выгибает бровь, ожидая кивка от Калерии. И получив его, резко разворачивается, направляясь к свободному дивану.
– Всем хорошего полёта! – доброжелательно улыбается второй пилот и спешит за командиром.
У пилотов своя подготовка к рейсу и брифинг. Мы же остаёмся за столом, и Самойлова по стандартной процедуре начинает гонять нас по вопросам.
Потом старшая выдаёт мне личный светоотражающий жилет и фонарик, и наша команда отправляется в поездку на мини-бусе составом до самолёта. Он красивый, мятно-белый. Пилоты остаются снаружи, чтобы осмотреть самолёт. Мы же направляемся сразу в салон. До нас здесь побывало множество наземных служб: техники, служба безопасности, служба уборки и многие другие. Теперь наша очередь проверить всё по чек-листу. Вместе со Снежаной осматриваем свою зону на предмет забытых вещей и посторонних предметов, в рабочем ли состоянии аварийно-спасательное оборудование. Даже шторки иллюминаторов, и те обязаны проверить.