Это было что-то новое. Я же ангел, зачем мне пить? И словно в ответ на мое желание с неба упали капли. Я ловила их ртом и смеялась. Те капли, что попадали на кожу, скользили по ней, оставляя влажный серебряный след. И я вся стала серебряной и звонкой, как струна. И прозрачной. Как капля, стекающая по стеклу…

Пить. Быть. Жить…

Мои крылья намокли и прилипли к телу.

Я полечу когда-нибудь вчера.

Внезапно мое облако начало расползаться и в мою райскую жизнь проникла большая блестящая тыква. Потом показались руки, тыква раскрылась. Я узнала лицо.

– Брайн! Ты теперь в раю! Ты тоже умер?

Брайн что-то говорил, но я не понимала ни слова. Он залез ко мне на облако, потоптался на узком пятачке.

– Располагайся здесь, – я развела руками. – Это будет твой дом. А я найду себе другое облако. Летать!

Я подняла руки и шагнула в сторону заката. Солнце погружалось в облака, я хотела бы полететь за ним, побегать по золотистым грядкам.

Брайн удержал меня, снова что-то сказал.

– Я не понимаю, Брайн, – смеялась я. – Ты говоришь на каком-то чудном языке.

И тут Брайн достал из себя какие-то серебряные нити и стал крепить их к облаку.

– Ты человек-паук? – догадалась я. – И значит рай один на всех. И для людей, и для супергероев, и для оборотней… Почему же тогда я здесь одна?

Брайн поговорил сам с собой, смешно наклоняя голову и отвечая хриплым, трескающимся голосом. Потом обнял меня так крепко, и что-то щелкнуло у меня за спиной. Потом мы подошли к краю облака и стали падать вниз. Мне казалось, что я просто растворилась в невесомости. Это было похоже на любовь…

После полета с Брайном я оказалась среди огромных красных драконов, полыхающих синим огнем. Они тянули ко мне свои шеи. Брайн держал меня на руках, и мне было так спокойно и хорошо в его объятиях, что я даже обняла его за шею и ни за что не хотела отпускать от себя. Я не понимала ни слова из того, что он мне говорил, но он так трогательно заботился обо мне: нес на руках, укрыл своим пылающим плащом. Словно ангел Милосердия.

Только потом я узнала, что нашли меня на куполе высоченного здания медицинского института, где у доктора Кейна была своя лаборатория. Жители Портленда несколько часов наблюдали, как я балансирую на крыше. Спасатели боялись, что любой порыв ветра сметет меня, поэтому вертолет не подлетал близко. А когда на снимках, сделанных с этого вертолета, опознали меня, Брайн вызвался участвовать в спасательной операции. К тому времени он уже служил в команде пожарных Портленда и был на хорошем счету.

Но тогда я об этом не знала. Я прижималась к Брайну всем телом и была так счастлива, словно действительно нахожусь в раю. И я, как маленькая Стейси, любила весь мир!

А потом эйфория полета и любви закончилась, и я внезапно погрузилась в ад. Теперь меня преследовали кошмары. Отовсюду вылезали маленькие черные змеи. Их чешуя блестела на солнце. Они были словно из головы доктора. Доктор Кейн*! Меня теперь пугало его имя. Это же он! Он убил своего брата Авеля! Он – сам дьявол!

Я вскрикивала и пугалась собственного голоса. Небо тоже потемнело и стало совсем черным, и только солнце, как дыра, топорщилось на нем. И оно жгло меня своими черными лучами. Боль во всем теле была такая, что я кричала и глохла от собственного крика. Мои мышцы рвались от напряжения, мои суставы словно выворачивали и ломали. Кровь превратилась в кислоту и жгла меня изнутри.

И это все продолжалось бесконечно. Я бегала, летала и падала в лабиринтах собственного мозга и не могла найти выход.

Сначала вернулось осознание времени. Мир вдруг опять поделился на прошлое и будущее. И я была в нем отправной точкой. Я была! Я вдруг осознала, что я есть, и застонала.