Ответ на такое загадочное поведение оказался прост и противен одновременно.

Оказалось, что в городке – центре местной культуры, развлечений и сплетен – обо мне и Джонсонах расползлись неприятные слухи. Самым приличным из них был такой: Джон стал мормоном и завел себе вторую жену. Когда местные жители, перемыв нам косточки, решили, что «Джон все же порядочный парень да и Салли бы не допустила такого», слухи и сплетни продолжались только обо мне. Я была «темной лошакой» и придумать обо мне можно было что угодно.

Эти сплетни авторитетно распространял мистер Пеппер, «прилипчивый старичок».

Я не знаю, что зеленщик наплел всей округе, но однажды к нам на ферму приехал местный шериф. Сначала он уединился с Джоном и Салли, потом позвал меня.

– Это правда, что мне рассказала о тебе миссис Джонсон? – в лоб спросил полицейский.

Я пожала плечами.

– Не знаю, что рассказала Салли, но думаю, что правда.

– Почему ты в этом уверена?

– Салли незачем врать.

– А тебе? София Фланна Гонсалес… – полицейский смотрел на меня пристально, я опустила глаза.

– Только в целях безопасности, – сказала я тихо.

Полицейский поморщился:

– Мне кажется, некоторые дамочки склонны все преувеличивать и драматизировать.

Тут вмешалась Салли.

– Шериф, вы просто не видели ее! На ней живого места не было от синяков. И этот урод до сих пор не хочет оставить ее в покое. Летти, покажи, что ты получила от адвокатов.

Коп поджал губы, рассматривая мои документы и бумаги по разводу, потом записал что-то в свой блокнот.

Я схватила его за руку.

– Пожалуйста, шериф, пожалуйста…

– Ладно, – мужчина закрыл блокнот. – Никуда информация не пойдет. Только проверю по официальной базе.

Он засобирался.

– А этот… перец у меня еще получит. За сплетни.

Шериф уехал.

– Все, хватит дрожать. – Подбодрила меня Салли. – Шериф обычно держит слово.

Я кивнула, но в душе у меня поселилась тревога.

Надо отдать должное шерифу: он никому не открыл мое инкогнито. Салли и Джон тоже продолжали звать меня Летти.

Это было хорошо, но слухи обо мне становились все гаже. Шериф даже посоветовал:

– Не спускай это, девочка. Подай на него в суд за клевету. А то ведь не утихнет.

Старый перец словно чувствовал, что я не дам ему отпор, и фантазировал во всю.

Когда я однажды пришла в церковь, пожилая дама, сидевшая на первой скамье, вдруг подхватилась и вышла. Это была миссис Перкинс, мама Джека.

Все это было ужасно неприятно.

Джек по-прежнему молчал и ходил возле меня кругами, только диаметр их заметно уменьшился.

В конце августа Джон привез ответ из адвокатской конторы. Все было готово для моего развода, осталось только подписать соглашение и получить на руки документы. Я готовилась к поездке, как к отпуску, и даже купила пару платьев. Салли под ворчание Джона заплатила мне за год работы, впервые у меня появились свои заработанные деньги.

В один из дней Салли посмотрела на меня многозначительно и сказала, что вечером приедет Джек.

Я пожала плечами.

– Он приезжает каждый вечер.

Закатное солнце мягко освещало все золотистым светом. Такой красивый закат! Теперь, научившись радоваться каждому прожитому дню, я воспринимала каждый закат как необычный.

Но именно тот вечер стал действительно особенным. Поворотным.

Мы стояли недалеко от дома.

– Летиция, выходи за меня… – еле слышно сказал Джек Перкинс.

– Чего?

– Замуж, – упавшим голосом закончил он.

Я знала, что когда-нибудь он скажет это, но не думала, что так скоро.

– Джек, – сказала я, – ты очень хороший человек, но для брака требуется еще кое-что.

– У меня своя доля в нашем хозяйстве, – поспешно начал Джек.

– Я не о имуществе.