– А где вы живете?

– До последнего времени жили в Бангкоке. Но я уже отправил вещи в Лос-Анджелес. На этой неделе мы с Джессикой должны были вернуться в родной город. Я уже взял билеты на самолет.

– Нас найдут, – попыталась я утешить его и себя.

– Я бы хотел этого всем сердцем. Когда отказал один из двигателей, я стал подавать сигналы SOS, но в эфире никто не отозвался. Рация полностью уничтожена, связи с материком у нас нет. Самолет частный. Будет ли новый владелец тратить деньги на поиск? Сомневаюсь. А вы, Ирина, большая шишка, раз вас посадили в этот самолет.

– Клянусь вам, что это не так. Мне кажется, я попала на борт случайно.

– Помните того маленького толстого пассажира? Это Стэн, я знаю его давно, он дружит с нашим президентом и выполняет его поручения. Он много раз нанимал наш самолет, сопровождая очень важных людей, настолько важных, что они известны всему миру. Расскажите, зачем он вез вас в Дели?

Сердце мое забилось. Что же делать? Виссудхи категорически запретил мне рассказывать о чаше. Я глубоко вздохнула и произнесла:

– Джеймс, я не имею к Стэну никакого отношения. Про себя сказать ничего не могу. Это не моя тайна, простите…

Он разочарованно произнес:

– Значит все-таки КГБ…

Я возмутилась:

– Нет, Джемс, клянусь сыном, нет!

– Обещаю, что никому не выдам вашу тайну. В целях нашей безопасности вам лучше открыть ее мне.

– Почему?

– Понимаете, наш самолет потерпел крушение при странных обстоятельствах. Перед полетом самолет тщательно проверили. Наш механик, который обычно это делал, почему-то отсутствовал. Один двигатель вышел из строя во время полета, второй загорелся. Приборы точно сошли с ума уже через час после взлета. У меня создалось впечатление, что нам влили некачественное топливо.

– Но буря… Стюардесса сказала, что предугадать ее невозможно.

– В том-то и дело – сводка погоды всегда точна. Нам дали ложную сводку. А стюардессу я увидел впервые. Меня удивило, что она села рядом с вами, это не положено по инструкции.

– Она летела впервые? А мне она сказала, что уже несколько лет летает в вами. Самолет так трясло, что ей трудно было дойти до места…

– Она врала. Зачем? И до своего места она смогла бы дойти. Расстояние до ее кресла было всего-то метра три. Настоящая стюардесса ни за что бы так себя не вела.

У меня глаза полезли на лоб:

– Джеймс, вы же не хотите сказать… что нас хотели убить?!

– Именно это я и хочу сказать. Поэтому вам нет смысла скрывать от меня правду. Если те, кто хотел вашей гибели, узнают о том, что вы остались в живых, они придут на этот остров и довершат свое дело.

Я в ужасе смотрела на Джеймса. Возможно, и Аркашу увезли неизвестно куда. Я изо всех сил сдерживалась, чтобы не заплакать:

– Джеймс, кажется, мой сын в опасности…

И я рассказала ему все. Он внимательно выслушал мой рассказ, ни разу не прерывая. Когда я закончила, он позвал меня к угасшему костру и быстро развел огонь. Я видела, что он усиленно обдумывает услышанное. Я в нетерпении ждала, что он скажет по этому поводу. Но он продолжал удрученно молчать. Я тихонько дотронулась до его руки, он вздрогнул. Заглядывая ему в глаза, я спросила:

– Дело плохо, да, Джеймс?

Он горько усмехнулся:

– Вы даже не можете себе представить, как плохо. Утром нас найдут и убьют. В этом я не сомневаюсь. Мне вспоминается, что я что-то слышал про эту чашу. Она считалась утерянной. А она, оказывается, все это время была у монахов!

– Кому она нужна?

– Есть такая организация, ее участники называют себя иллюминатами. В ней много высокопоставленных членов правительств многих государств. Поговаривают, что они получили свои посты благодаря тому, что продали душу дьяволу. Как я понимаю, чаша им нужна для проведения обрядов.