Настя кивнула, а старшая облегченно вздохнула.

— Мелисса, — послышался голос Стаса — помощника Милославского.

Та странно дернулась, практически на автомате поправила причёску и, в очередной раз бросив Насте: «Вопросы есть?», не дожидаясь ответа, направилась в салон.

Спустя пару минут, аккуратно отодвинув ткань, Анастасия выглянула из отсека кухни. Прямо напротив, в паре метров, стояли помощник и Мелисса. Парень что-то быстро говорил — очевидно, давал какие-то указания. Переведя взгляд за их спины, Настя застыла, разглядывая Большого человека. Её сердечко вновь встрепенулось, быстро разгоняя по венам кровь, взбудораженную странным притяжением.

Мужчина был ровесником её отца и всё ещё хорош собой. Однако Настя каким-то третьим чувством вдруг поняла, что он далеко не в лучшей форме: сильно устал. Об этом свидетельствовали резкие, чуть нервные движения: он раздражённо потирал щёки, то и дело ёрзал на мягком сиденье, пытаясь устроиться поудобнее.

Подглядывать было стыдно. Чувствуя себя ненужной, Настя откинула сиденье и села. Её мысли, словно шарик в игре в пинг-понг, заскакали между мужем и тем, кого она только что так пристально рассматривала. Пытаясь сосредоточиться, Настя раздумывала над своими ощущениями: Сэмми она знала с самого детства, а этого… Видимо, они были знакомы в какой-то прошлой, иной жизни, иначе почему ни с того ни с сего ей так хочется заботится о нём?

Раздрай!

Большую часть полёта Анастасия так или иначе наблюдала за Главным пассажиром.

«А ведь он одинокий человек. — Она нахмурилась. Острая жалость затопила сердце. — Он, словно механическая игрушка, движется рывками, будто вот-вот закончится завод: во сне дёргался, газеты отшвырнул. Сейчас бы ему следовало, воспользовавшись ситуацией, расслабиться и отдохнуть, а он — работать!» — недовольно подумала девушка, увидев, как помощник выставляет на столик ноутбук.

Чем больше Настя анализировала происходящее, тем сильнее её тянуло к этому мужчине — точно магнитом. Она даже встала, на минуту поддавшись странному наитию. Хотелось подойти поближе и, если возможно, пообщаться… Под рёбрами заныло, и болезненный тугой жгут сильно сдавил голову. В висках закололо так, что казалось, ещё минута, и из глаз брызнут слёзы. Руки дрожали, а ноги ослабели, заставив её вновь опуститься на сиденье.

«Почему меня так тянет к тебе? — мысленно обратилась она к нему, превозмогая режущую боль. Дыхание то и дело сбивалось в борьбе с неожиданным недомоганием. — Кто ты для меня?! Что со мной происходит?»

Прислушиваясь к себе, Настя на несколько секунд прикрыла глаза, погружаясь в зыбучую пелену. Девушка даже не поняла, что это зависание стало спусковым крючком — она выпала из реальности.

Желая оказаться рядом, Настя потянулась к сидевшему в кресле человеку: наблюдала за его сосредоточенным мужественным лицом, за беспрестанно шевелящимися красивыми губами, за длинными пальцами, с невероятной скоростью, набирающими текст на клавиатуре…

И… сама не поняла, как оказалась рядом с креслом, в котором работал Милославский.

«Ему нужна моя помощь! — беспрестанно твердила себе Настя, неосознанно убеждая внутреннее «я» в необходимости находиться возле него. — Он держится лишь на силе воли».

Но она ошиблась.

Едва мужчина разглядел, кто стоит перед ним, как досадное разочарование проступило на его породистом лице. Это раздавило Настю. Её помощь оказалась лишней. Под жестким взглядом тёмных глаз она внезапно ощутила себя одинокой травинкой, чудом пробившейся сквозь дорожное полотно, но не выжившей после первого же наезда колесом.

Высокомерный допрос Милославского и устроенная им взбучка из-за наивного желания девушки помочь безмерно уставшему человеку оказались неожиданными. В голове Насти никак не вязались внешнее благородство и надежность мужчины с его поведением.