Статный мужчина с голубыми глазами выглядел как всегда безупречно. На нем красовался стильный бархатный моложавый наряд. И только редеющая светло-каштановая шевелюра, уложенная волосок к волоску, выдавала далеко не юный возраст.

С Генри мы были знакомы со школьной скамьи, а именно с колледжа. При виде сокурсника тот, конечно же, рассыпался в комплиментах. На что я ответил взаимностью.

Пройдя в гигантских размеров гостиную, я ахнул. Апартаменты приятеля удивляли размахом. Особенно поражали высоченные потолки с ажурной лепниной. В дополнение к ним шли вычурные золотые обои и кричащие портьеры изумрудного цвета.

Пространство разделяли несколько зон, разграниченные перегородками и фикусами в горшках. Огромное количество мебели выглядело нелепо. И лишь пианино оттенка слоновой кости хоть как-то спасало ситуацию. К слову, мой друг, как и я, питал к музыке страсть.

Усевшись на диван, товарищ хлопнул в ладоши и как по мановению возле нас из ниоткуда возник дворецкий. Стройный парень в переднике высокомерно принял заказ и скрылся.

– Ну-с, дорогой друг, что тебя ко мне привело? – любезно полюбопытствовал Грант.

– Честно говоря, не знаю, с чего и начать, – откровенно признался.

– С начала, Паскаль, – сказал с сарказмом собеседник и потянулся за рюмкой коньяка.

Мне же досталось кофе и завтрак. А вот от горячительного, которое шло в комплекте, я отказался. Кусок в горло не лез из-за стресса, да и пить днем не привык.

Лихорадочно заерзав на тахте, я пересказал события минувших неудачливых суток. Друг без тени улыбки на жестком лице внимательно выслушал мою тираду, не перебивая, тем самым, дав возможность, сбросить обременительный груз с плеч.

– Задачка не из простых, – тяжело вздохнул Генри. – Рад, что ты обратился ко мне. Давай-ка, бери свою находку, и следуй за мной.

Я прошествовал за приятелем по коридору мимо дюжины искусных скульптур и картин. А когда очнулся, то уже оказался в его кабинете. Рабочая комната букиниста была в прямом смысле усеяна книгами. Те лежали на полках и стояли неуклюжими стопками по углам.

Сам Грант являлся толковым специалистом во всем, что касалось литературы. Однако как критик славился дерзким характером.

Сбросив с дубового массивного стола ненужный хлам, тот жестом подозвал меня, и я выполнил немую просьбы, достав из портфеля артефакт.

Водрузив на лаковую поверхность ветхий фолиант, эксперт принялся с интересом его изучать. Он выглядел обеспокоенным и даже казался встревоженным.

– Паскаль, ты, что подписал контракт с Дьяволом? – заглянул мне мужчина прямо в зрачки.

– Нет, всего лишь заключил сделку с совестью, – с иронией подметил я очевидный факт.

– Взяв сатанинский сборник себе, ты поступил легкомысленно и безрассудно.

Грубые прозрачные без намека слова отозвались комом в желудке, а в горле резко запершило, и я прокашлялся.

– Видишь это, – достал он несколько томиков с верхнего шкафа.

Среди них я узнал «Божественную комедию» Данте, «Фауста» Гёте, а также «Мастера и Маргариту» Булгакова.

– Вот это, – провел Генри ладонью по книгам, – наивный публицистический вымысел по сравнению с тем, что ты принес.

– Прошу, не драматизируй, – закатил я отчужденно глаза.

– Сейчас не до шуток. Не будь таким безответственным, – заявил тот раздраженно. – Ты сам пришел ко мне за помощью. Не забывайся!

И тут я удачно вспомнил, что Грант, как профессионал в своей отрасли, любил господствовать и доминировать, поэтому с ним спорить было бесполезно.

– Мне нужно время, чтобы провести качественный анализ. Это стандартная процедура, – добавил он. – Ну, а тебе, Паскаль, советую прогуляться. Признаться, ты слишком бледный, а свежий воздух пойдет только на пользу.