– Зачем психолог? Не понимаю… я просто не могла…

– Не понимает она! Нет, ну ты посмотри на эту наглую, – Инесса не даёт мне договорить, грубо перебивая, пока мечется у входа, раскачивая сумочку в руках. – Да у Яночки из-за тебя теперь психологическая травма! Ребёнок перепугался до смерти!

– Я ничего не делала… – пытаюсь объяснить, сказать, что не могла заснуть.

– Ничего она не делала! Нет, Вадим, это выше моих сил. Давай сам, я с этой амнезией в кавычках возиться не собираюсь. Лучше ребёнком своим займусь, – ведьма выскакивает наружу, громко хлопнув дверью. В помещении воцаряется давящая тишина. Подмечаю про себя, что это отдельная палата, где лежу я одна, без соседей.

– Как ты? – дядя придвигает стул на тёмных металлических ножках ближе к постели и опускается на него. Накинутый белый халат поверх пиджака смотрится странно. Как в телевизионных сериалах.

– Горло болит, и голова кружится…

– Лиз. Как ты себе это представляла? Что я спокойно продолжу жить, после того как племянница покончила с собой в моём доме?

Покончила с собой. Психолог.

Пазл подозрительно начинает складываться.

Боже, они думают, что я намеренно отравилась снотворным. Попыталась убить себя!..

– Да я не… – хочу сказать, что всё было не так, но Вадим перебивает.

– Очень эгоистичный поступок с твоей стороны, Елизавета, – хмурится, осуждает, в голосе чувствуется огорчение. – Яна действительно испугалась, когда пришла среди ночи, а ты не откликалась.

Малышка…

– Мне жаль… – говорю искренне, пряча взгляд на бледных костяшках пальцев.

– Смерть – это не выход. Так проблемы не решаются.

– Я не хочу за Демьяна, – первое, что приходит в голову, то и озвучиваю. Искренне и от души.

– Не всё в этой жизни так, как мы хотим, – хмурит светлые брови. Внешне дядя очень напоминает папу. Подметив это сходство, на глаза наворачиваются горькие слёзы. Папа бы такого не допустил.

– Правда, не хочу… он… он приставал вчера ко мне, а когда я дала отпор, решил отомстить, – шепчу сквозь ком в горле, хочу передать всю боль дяде, но он избегает взгляда. Смотрит куда угодно, но не на меня. – Я же человек, не игрушка, не вещь, которой можно расплатиться.

Эгоистично говорить это? Засыпая, я осознала всю степень ответственности и вроде смирилась с замужеством ради спасения семьи. Сегодня снова накатило.

– Другого выхода нет, Шведов согласен подписать контракт с условием брака. Мне нужен этот проект, Лиз, иначе мы обанкротимся. Это последний шанс спасти компанию.

Компания дороже родной крови. Хотя логично, и глупо было бы считать, что наоборот.

Почему настолько тяжело смириться с суровой реальностью?..

– Я так сильно хотела учиться в университете, но ты попросил поступить на заочное, и я согласилась. Теперь говоришь выйти замуж ради спасения компании, – лишь после этих слов он поворачивает на меня лицо. – Я сделаю это, выйду. Из благодарности и уважения к тебе, дядя, помогу спасти компанию. При одном условии, иначе…

Не знаю, откуда во мне берётся наглость и уверенность в том, что Вадим и Шведов согласятся на условия?

– Говори, – кажется, он не удивлён моим спокойствием и ждал выдвинутых условий. Или опасается, что якобы снова попытаюсь с собой, что-то сделать?

– Вы позволите мне отучиться в университете. Очно. Ты договоришься со Шведовыми, что свадьба состоится только после того, как я получу диплом, – произношу и трусливо перестаю дышать. Я думала Вадим перебьёт, рассмеётся и скажет, что это невозможно. Но дядя внимательно слушает, и я продолжаю: – Вы позволите мне прочувствовать настоящую студенческую жизнь. Ходить на пары, заводить подруг, жить в общежитии. Мне нужен глоток свежего воздуха перед вечными узами, пожалуйста.