Может ли ситуация повториться? Нет. Потому что, Демир не Адем. Я знаю, он не такой. Демир даст мне возможность объясниться, выговориться, ведь я до сих пор вижу в его глазах любовь ко мне.

Дедушка встал, повернулся к Демиру, сказав серьёзным голосом:

– Если обидишь мою внучку, Демир, то я её заберу у тебя, так же быстро, как и отдал. А то, что я забираю, обратно уже не возвращается. Запомни это. – после вышел из палаты оставив нас наедине.

Уже не думает о прошлом, она боится потерять настоящее.

Ясемин завернув Эдже в пелёнку, медленно укачивала кроху на своих руках, напевая колыбельную:

– Засыпай, моё солнышко –засыпай… – медленно под мамин голос, Эдже закрывала глазки и сладко сопела.

Демир стоял всё еще у дверей, не сводя глаз с жены и дочери.

– Демир, я смутно помню, что произошло, но твой голос слышала в поглощающей меня тьме. Ты спас, не дал чёрному ангелу причинить боль нашей дочери и за это я тебе благодарна. – полушёпотом сказала она, кладя дочь на кровать и нежно поцеловала в пухлую, гладкую щёчку.

Увидев, как малышка поползла вниз и было чуть не покатилась кубарем, грудь Демира сдавило так больно, что он не мог даже вздохнуть пока не поймал ягнёнка, убедившись, что всё обошлось. И тогда, снова почувствовал, что Эдже занимает в его сердце особое место, куда он впускает лишь тех за кого готов жизнь Всевышнему отдать. И несмотря на сложившиеся обстоятельства с изменой, на Эдже он будет смотреть с радостью и любовью. Полюбил малышку, как родную дочь. Привязался к ней настолько сильно, что если долго не видит её, то в сердце закрадывается тоска.

Демир задумчиво кивнул. Сомкнув губы, достал из внутреннего кармана синего пиджака фото и снова ревностно смотрел, то на них, то на Ясемин. Мужчина подошёл к постели, на которой сидела жена и выбрав из пачки глянцевых фотографий одну – самую откровенную, непристойную фотографию и задал один режущий его на кусочки вопрос:

– Скажи, между вами на самом деле это произошло? – она подняла глаза на фото и, где-то в глубине души глухо застонала. В руке любимого находилась, та проклятая картина с того злополучного дня, когда Адем силой прижал к себе и покрыл губы мерзкими поцелуями.

«Аллах, Аллах! Почему эта фотография? За что ты меня так испытываешь?» – подумала мысленно про себя, понурив от безысходности голову вниз.

– Да. – стонущим голосом признаётся Ясемин.

Демир холодеет и громко насупившись, дышит.

– Но всё было не так, как ты видишь! – завопила, встав перед ним держась за живот. – Я должна была тебе рассказать об этом…

Демир перебивает и в бешенстве бросает ей фотографии в лицо:

– Какая же ты дрянь! – разочарованно прорычав с отвращением отпрянул назад.

Твёрдой походкой вышел из палаты, а стеклянные в слезах глаза Ясемин смотрели на разбросанные фото.

Быстро подскочив с места, Ясемин принялась собирать фотографии с пола, чтобы никто не видел их, особенно дедушка, который в любой момент мог войти. Пробежавшись глазами по столу и тумбе, она заметила папку с документами, куда и спрятала их от чужих глаз.

«Придёт время и, ты посмотришь на эти фотографии по-иному». – прокрутила мысль.

Лечащему врачу не нравилось самочувствие Ясемин и он оставил молодую мамочку на две недели в больнице. Критическое состояние беременной могло привести к преждевременным родам, что неблагоприятно скажется на новорождённых.

– Госпожа, Ясемин! Я позову хорошего психолога, который поможет вам разобраться с вашими проблемами.

– Я не хочу никого видеть. – спокойна ответила девушка.

– И даже меня?! – послышался неожиданно мужской голос, заставив Ясемин вздрогнуть.