– Тогда покажи мне их!

– Как скажете, минуточку.

Передав весеннее пальто домработнице, направилась в гостиную держа в одной руке букет цветов, а во второй снимок ожидаемых мальчишек. Улыбка с лица не сходила. Ничего и никогда мне в жизни не хотелось так сильно, как побыстрее обрадовать Демира о двойном подарке от Всевышнего.

– Дорогой, в чём провинилась эта милая женщина? – начала с порога я.

В глаза сразу же бросился беспорядок. Всё было разбросано, разбито, сломано, так словно по гостиной прошёлся Армагеддон.

– А вот же она. – рукой указывает на меня незнакомка – Она что ваша жена? – удивленно спросила скривив лицо. – Извините, господин. – женщина перевела взгляд обращаясь ко мне – Добрый вечер, госпожа Ясемин!

– Мы знакомы?

– Быстро же вы забываете людей. – хмыкнув, закатила глаза, продолжив – Мужчину хоть не забыли с которым ко мне приходили дом арендовать?

– А-а? – я смотрела с широко открытыми глазами на человека, которого впервые видела в своей жизни и, который говорит про меня такое, что радость с улыбкой вмиг пропали. Демир же ей не поверил? Он поймёт, что это какая-то ошибка и меня с кем-то перепутали.

– Всего вам хорошего! – оскалился Демир на женщину и, та покинула особняк.

Я перевела взгляд на Демира и увидела, как через смуглую кожу вступила смертельная бледность на его лице. Он медленно повернулся и подошёл так близко, что я почувствовала его пламенное дыхание на себе.

– От кого цветы? – спрашивает он, достав из серединки букета маленькую открытку.

– Что значит от кого? – недоумевая спрашиваю я. – От тебя. – отвечаю с уверенностью.

Его густые чёрные брови сошлись на переносице. Он прожигал взглядом открытку так, что показалось этот маленький листик загорится в его руках. Порвав открытку на четыре квадратика, бросил мне прямо под ноги. Повернул за плечо к вазе с цветами, что стояла у окна на столе среди других разбитых ваз.

– Вот эти цветы от меня! – сказал он.

Букет невольно выпал из моих рук, я ничего не понимала, лишь безмолвно моргала ресницами.

– Посмотри на меня. – приподнял моё лицо за подбородок – В глаза мне смотри! – пристально вглядывался, изучал. Смотрел так, что меня бросило в дрожь.

А потом к горлу подступил колючий ком, застревая и не дав мне и двух слов связать. Отчего я стала задыхаться, приоткрыв рот и бегать глазами по комнате, убрала его руку от своего лица.

– Как ты могла на такое пойти, Ясемин? Мы же тебя приняли в свою семью, поверили в твою искренность, невинность. А ты… – появившись, протянула мама Румиса. – Зачем было кружить голову Демиру и выходить за него замуж, если любишь ты другого?

– На что пойти? Я вас не понимаю. – еле слышно подаю голос и ничего из сказанного не укладывалось в голове. – В чём вы меня обвиняете? – смотрю на маму Румису.

С большой ненавистью и обжигающей ледяной яростью женщина оглядела меня с ног до головы, так как никто ещё не смотрел.

– Ты изменила моему сыну с Адемом! И все твои отговорки пойдут против тебя, поэтому не старайся напрасно выкрутиться, потому что доказательств о твоей неверности предостаточно! – Демир нервно дёрнул рукой и остановил жестом руки её гнилой, лживый язык, не переводя с меня взгляда от которого внутри меня всё холодело.

Слова мамы Румисы словно острые тонкие лезвия плавно пронзали входя под кожу рассекая её порезами заставляя кровоточить изнутри. Особенно больно было тогда, когда глаза любимого почернели и налились кровью от злобы, что исходила от раздувшихся ноздрей, и красного от ярости лица. Казалось, я вдруг превратилась в отвратительную жабу или крысу переносящие страшные болезни, которые вызывают гадливость и презрение.