То, как поглядывают в мою сторону Итан и Ава, меня не устраивает. Как бы хорошо и по-дружески мы не общались, субординацию никто не отменял. Еще подколов от них не хватало. А то я не знаю, на что способны эти двое, сбиваясь в команду!

— Вот вам! — я демонстративно бросаю на барную стойку все наличные, собранные со стола. — Гость просил передать их очаровательному бармену и одной прекрасной официантке за самый божественный чай, — подмигиваю обалдевшему Итану и, гордо задрав подбородок, ухожу вглубь зала.

— А номер? Номер, Кира, он мне не оставил? — визжит мне в спину Аврора. Как же легко сработал мой план!

— Не знаю, каждую купюру хорошенечко просмотри. Может, что и написал.

Прим.автора:

«Табаско»* — острый перечный соус.

9. Глава 8

С одной стороны, я люблю работать в воскресенье — не так много людей, есть возможность присесть и вытянуть гудящие ноги. Но с другой стороны, смена проходит очень скучно. Поэтому, сдав бразды правления в этом блядушнике Олларе, я вызываю такси и покидаю стены «Дома страсти» с чувством облегчения.

Уже на улице я немного прихожу в себя. Чем больше ожидаю машину, укутавшись в пальто, тем меньше ощущаю себя выжатым лимоном.

Судя по приложению, на другой стороне улицы останавливается именно тот таксист, которого я жду. В то время как он зависает с телефоном в руках,из авто выходит семья: довольная мама, серьезный отец и спящий у него на плече ребенок.

Глядя на их милые лица, я ловлю себя на болезненной мысли, которая всплывает в такие моменты всегда. А как бы сложилась моя судьба, будь у меня любящие мама и папа? Как бы мы проводили выходные? Что ели на завтрак? Какие подарки дарили друг другу на праздники? Мне так не хватает поддержки и любви. Я всю жизнь ощущаю недостаток человеческого тепла и элементарной заботы.

Такси разворачивается, а родители малыша брезгливо смотрят в мою сторону. И их, к моему сожалению, можно понять. «Дом страсти» построили в новом и далеко не дешевом районе. Но с тех пор, как заведение открыло свои двери, квартиры в многоэтажке напротив вообще нереально продать. Я бы и сама не хотела, чтобы мои дети росли рядом со входом в похотливый ад.

Домой приезжаю к одиннадцати часам. Силком тащу свое тело в душ, не распуская волосы, чтобы хоть немного смыть с кожи запах царящих в заведении извращений и табака. Чуть позже вяло жую бутерброд, запивая невкусной заваренной ромашкой. Включаю везде свет и отправляюсь к мягкому теплому одеялку в кровать.

Сквозь сон я ощущаю лёгкое поглаживание щек. Прикосновения такие нежные, от удовольствия мне хочется улыбнуться и замычать. Что-то приятно щекочет пальцы на ногах. Но так не хочется просыпаться! На фоне всех последних кошмаров мне в коем-то веке снится чудесный сон. А прикосновения, тем временем, становятся все ощутимее и настырнее…

— Открой глаза, — шёпот такой бархатный, кажется, что каждое слово я легко могу поймать и ощутить в своих руках.

— М-м, — мычу сквозь дрёму, отдаваясь сладким поглаживаниям.

— Кира, посмотри на меня, — знакомый голос тут же выдергивает из сна.

Распахиваю глаза. Сердце колотится и готово орать как потерпевшее, вместо меня. В комнате светло — лампочки в люстре все еще горят. Но моего ночного гостя больше это не смущает.

Темная сущность нависает надо мной и поблескивает своими бездонными галактиками. У этого взгляда такая глубина, что не получится назвать глазами две сверкающие сферы, в которых то и дело переливаются в вечном движении частички серебра.

— Кто же ты, Кира? — заглядывает он в меня.

Мой гость произносит это тихо-тихо, а из его рта медленно показывается острый язык. И вот, я уже ощущаю его своей кожей. Жмурю глаза, когда тот оказывается на моих губах и медленно вторгается в рот. Он горячий, влажный и наглый. И очень жадно исследует меня. С одной стороны, мне страшно. Но с другой, он делает это с таким наслаждением…