Нудно. Зато оказалось действенно. Почуяв в грибуне живого, сгусток выпустил несколько нитей к нему навстречу. Подождав несколько мгновений, я резко отдёрнула руку, внимательно вглядываясь в грибуна. Аленький. Нити живо впитались в скользкое тельце.

— Я гений!— самодовольно выпалила я, встав с колен.

Ага, гений! Что мне с ним делать? В банку обратно не посадишь.

— Ой-ой!!!— метаясь по хижине, я дважды ударилась об один и тот же табурет, пока не взвыла от боли.- Ай-ай!

Схватив сахарницу, я высылала сахар на стол, быстро бросив в освободившуюся ёмкость грибуна, и вытерла рукавом выступивший пот.

Ну теперь должно дело пойти легче и быстрее. Только как бы его там удержать? Крышкой боязно закрывать. Соседа к нему буду отправлять, а он меня хрясь за палец, и всё. Меня кто будет лечить? Мне б прозрачную банку, конечно.

Где вообще это опухший делся? Утонул, что ли? Помощь мне бы не помешала, а он отлынивает.

Приноровившись, я потеряла счёт времени, распутывая заклинание. Должно быть, на улице темнело, потому что видимость становилась всё хуже и хуже. Особо упрямые нити никак не желали вылезать на мою приманку. Так и сидели под кожей мужчины.

— Что вам ещё надо? Я здесь рискую своим здоровьем. Жизнь спасаю человеку, а вы там отсиживаетесь. А ну, марш оттуда!

Не работает. Что же делать-то? Придётся резать.

— Погоди, мой хорошенький.— отправив грибуна обратно, я решительно взялась за скальпель, щуря глаза и хмурсь.  Просто маленький надрез. Ничего страшного ведь.

Немного отступив от алых нитей, что отчётливо просматривались под кожей, я сделала неглубокий надрез и выжидательно замерла. Кровь едва-едва выступила. Это что значит? Нужно глубже? Или мой пациент уже... того?

Ну уж нет. Так будем пробовать.

— Ну что мой хороший, я за тобой вернулась.— подхватив грибуна, я вновь вернулась к прежнему занятию.

Рука затекла. Неудобно. Осмелела и поставила локоть на живот раненого, чтобы хоть какая-то опора была.

Ну наконец-то! Вылезли! Гордость так и распирала. С надрезом была хорошая идея.

— Я же говорила,— пафосным голосом фыркнула я,— Я гений! ГЕНИЙ!

— Взывай к богам, гений!— грозный мужской голос раздался из-за двери за мгновение до того, как та распахнулась.

Ой-ой.

— Ты что со мной сделала?!

— С тобой…— растерянно пробормотала я, боясь пошевелиться.— Это долго объяснять. А вот друг твой жить будет. П-представляешь?

— Хорошо. А вот ты нет!— половицы заскрипели под тяжёлыми шагами. Мне казалось, я даже слышала звук капающей воды на пол, что стекала с враждебно настроенного незнакомца.

— Не...тронь... её…- шёпот прозвучал скрипуче. Признаться, я его испугалась больше, чем агрессивного баса.— Это...приказ.

Я шумно сглотнула, пытаясь рассмотреть своего больного. Он приподнялся на локтях, хрипло дыша. Что-то сделал пальцами,— неужели щёлкнул?— и вспыхнул свет.

Свечи зажглись всюду. Все, что имелись в хижине, одновременно. Я бросилась к подоконнику, чтобы спасти занавеску от пламени свечи.

— Что п-проис-х-ходит?— немного заикаясь, выпалила я, задув источник пожара. Обернулась, да так и замерла. Мой больной опять рухнул на кровать, а его спутник недовольно на меня смотрел.— Он поправится. Не смотри на меня так.— сделав несколько шагов к кровати, я так и не дошла до неё.

Замерла, судорожно хватая ртом воздух. Кровь моего пациента была чернее безлунной ночи. Это значило лишь одно — я подписала себе смертный приговор, спасая жизнь демону... 

5. Глава 4

Демоны… Прелестно как. Ладно бы драконы, но демоны?

Я не могла справиться с душевным потрясением. Они ведь... обычные. Как люди. Это вообще законно? Эту информацию скрывают от принцесс и обычных людей, или всё-таки старшие дознаватели и стражи императора в курсе этого патологического феномена? Почему не предали публичной огласке?