— Хозяйка-а.— мужской голос наверху заставил меня вздрогнуть. Несколько капель воска упали на листок.

Это ещё что такое? Совсем уже местные обнаглели! Ладно по ночам шастали, но вот так, как к себе домой врываться в мой дом? Невиданная наглость!

— Сейчас-сейчас.— выкрикнула я, задув свечи. Канделябр на место не вернула. Он хороший. Литой. Тяжёлый. Отлично подойдёт для яркой демонстрации моей гостеприимности.— Ты только за дверь выйди, я в неподобающем виде.

Вышел, не вышел, непонятно. Пришлось выбираться на поверхность на свой страх и риск.

Вышел. Послушный какой. Молодец. И канделябр не пригодился, ты смотри.

Быстро бросилась к шкафу, распахнув створки настежь. Отыскала свой плащ для конспирации и победно ухмыльнулась. Сейчас ты у меня навсегда запомнишь, как к дриадам в дом врываться!

Одевшись, я накинула капюшон и натянула на руки перчатки. Не простые. Волшебные. Волшебно он потом чесаться будет неделю! Ха-ха-ха. С огненным папоротником шутки плохи. Уж это я уяснила на собственной... ой, на собственном опыте. Сейчас и он уяснит, что негоже по чужим домам шляться.

— Чего тебе?— рявкнула в приоткрытые двери, стараясь придать голосу грубости.

— Мой друг ранен. Ты целительница?— мужские ноги,— а это всё, что я видела из-под широкого капюшона,— согнулись в коленях.

Заинтригован? Ну-ну.

— Где он есть?

— В повозке.

Ноги повернулись вправо. Очевидно, в направлении той самой повозки. Естественно, я её не видела. По той же причине, что и своего названного гостя целиком.

— Не вижу тебя. Ближе подойди!— жёстко потребовала я.

Подошёл, протянув руку в мою сторону. С превеликим удовольствием приняла её, ощупав по самое плечо. 

Ой, миленький, чтоб ты с обнажёнными руками ходишь? Уже сочувствую тебе. Хотя... нет, не сочувствую.

— Что это у тебя на лице?— пробасила я, протерев специальною перчаткой его лицо, особое внимание уделив губам.

— Вы как лечите, не видя ничего толком?

— Всё я вижу.— капюшон поправила чуть повыше и гордо зашагала к конной повозке.— Чем это его?— прищурилась, рассматривая бледного мужчину. Понятия не имею почему, но мне сразу показалось, что его отравили. Видимых повреждений я не увидела. Ответа не последовало. Ну и ладно. Так ещё интереснее.— Заноси в дом. Да скорее. Будем разбираться.

Указав на свою кровать, я аккуратно сняла перчатки, тут же выбросив их около порога. Позже уберу.

— Дело тонкое, бабуль.— заговорил товарищ бледнолицего.— В общем, сейчас сама увидишь. Если увидишь.

Мужчина ловко разорвал нательную рубаху на груди якобы раненного и отошёл в сторону.

— Какого…— округлив глаза, я попятилась обратно к двери. На почти неподвижной груди мужчины алело чужое заклинание. Я уверена, смертельное! Нити-паутинки забрались под кожу, отчего его тело просвечивало словно изнутри бледно-розовым светом.— Немедленно оставьте мой дом!— властно потребовала я, скинув капюшон с головы.

— Ого.— присвистнул темноволосый мужчина, впечатляющей комплекции.— Хороша бабуля. Нюанс. Один. Пустяковый. Если он умрёт, я позабочусь, чтобы ты к нему присоединилась. 

Угрожает? Мне? В моём доме?

Чеши, чеши волдырики, безумец. Сейчас перемолотый папоротник глубже в поры попадёт, ты только на это и будешь способен.

4. Глава 3

 — Что ты на меня так смотришь?— подозрительно нахмурил брови мужчина в безрукавке.— Не понимаешь? Думаешь, не выполню обещание?

Я стояла, поджав губы, напротив него в жалких двух шагах и едва сдерживала норовящие растянуться в ухмылку губы. А незнакомец чесался и, казалось, совсем не обращал на это внимания. Вот широкая мужская ладонь замерла на подбородке, где чуть выше, под нижней губой уже отчётливо проступили первые "посевы". Вот потянулся к другой руке, не сводя с меня взгляда.