К моменту, когда я почти дошагала до цели, у меня зуб на зуб не попадал. Подвёрнутую ногу я совсем не чувствовала. От выхода на освещённую улицу остановило яркое пятно: на верёвке возле одного из погружённых во мрак домов висел чей-то платок, и я впервые в жизни украла. Замёрзнув как никогда, взяла и закуталась, согреваясь даже от тончайшего прикосновения. Взамен оставила на месте взятой вещи остатки колье. Те, что ещё цеплялись за лиф платья. Я их безжалостно оборвала и положила под верёвкой. Понятия не имею, сколько стоят эти камушки, возможно, совсем ничего, но взятая без спроса вещь жгла руки.

После этого побрела тёмными переулками, забыв о том, что хотела к свету. Очнулась только тогда, когда память выцепила из окружающей обстановки знакомые дворики, в которых мы с сестрой носились детьми. Боги всё-таки смилостивились надо мной! Тот незнакомый район оказался примыкающим к моему. Я пробрела чужими подворотнями в темноте. Диво, что не запуталась.

А дальше меня накрыло ощущение эйфории. От узнавания. От знакомых запахов. От того, что я почти дома и спасена! Шла всё равно закоулками, не выходя на главную улицу, однако торопилась, как могла. К своему дому вышла со стороны задней калитки и застыла, испуганно замерев. Дом тёмный, только в окне нашей со Стефи комнаты горит свет. И в его неярком освещении мне показалось, что на крыльце трётся какая-то тень. Будто бы она выскользнула из дома и, пригибаясь, побежала к калитке. Моё зрение, обострённое страхом и пребыванием в темноте, различало эту тень очень явно, даже волосы зашевелились от ужаса. Но потом тень исчезла, я решила, что мне показалось. Чего только не привидится в нервном состоянии!

Сестра ещё не спала, взбудораженная вечеринкой, а мне удалось прокрасться по дому, не попавшись на глаза маме и тёте. Как испугалась Стефи, увидев меня в растерзанном виде, словами не передать! Замерла на месте, схватилась за лицо, зажала обеими руками рот от крика. У меня стучали зубы, я не могла произнести ни звука, и о чём сестра думала в тот момент, можно тоже только гадать. Метнувшись, она содрала с меня платье и буквально силой впихнула в тёплую пижаму. Накинула на плечи одеяло. Быстро и лихорадочно промчалась по дому, стирая с пола грязные следы, оставшиеся за мной. Цепочкой по всей гостиной. А затем её бурную деятельность услышали мама и тётя.

Андриан

Возвращение домой не принесло мне радости. Доехал до особняка как в бреду, выскочил из машины, саданув дверью, и заметался возле авто, сходя с ума от злости, возбуждения и беспокойства. Перед глазами нежная, зацелованная мной красавица. Её хриплое дыхание, неосознанный, сладостный мне, как мужчине, ответ. Я стону, утыкаясь лбом в джип. Андриан, ты идиот! Хотел взять девушку на капоте машины? Яд ревности снова проникает в кровь: Натану она тоже так отвечала? Но нет. Уверен, что нет. До прокушенных губ они не дошли.

Я выпрямился, касаясь саднящего укуса языком, ощупывая появляющуюся припухлость. С ума сойти. Меня укусила собственная невеста! А в запале выданное: «Вы ничем не лучше Натана!» убеждало, что брат не добился ничего. Ксания не целовала его, как меня. А мне позволила. Криво ухмыльнулся. Мужское самодовольство прошлось по венам, чуть охлаждая кипящую голову. Я всегда знал, что собственник. Но никогда не думал, что настолько. Оказывается, я совершенно не выношу представителей собственного пола рядом с Ксани. И только с ней. По крайней мере, с Ирмой мне было бы плевать. Никогда не накрывало. Если бы Натан или кто другой взялись целовать Торрес, хоть взасос, я просто хладнокровно расстался бы с ней. Морду бить никому бы не стал. И Ирме пожелал бы скорейшего пути прочь… К чёрту бывшую пассию!