Обуздав инстинкты, с трудом взял себя в руки. Начал действовать расчётливо, выверено, намеренно возбуждая. В отличие от жёстких губ позволил рукам быть нежными. Скользнул ладонями в разорванный лиф платья и тут же нашёл, обхватил грудь, поглаживая и сдавливая пальцами напряжённые соски. Ей нравится! Как бы она не возмущалась: ей нравится!

Ксания

В следующее мгновение машина, до того служившая мне опорой, стала чувственной ловушкой. Метнувшись, Андриан ураганом притиснул меня к себе, впечатал в автомобиль, яростно подхватил под бёдра. Впервые чувствую реакцию мужчины у себя между ног, а также беспомощность женщины перед таким диким напором. Наверное, это должно напугать, но вместо испуга я трепещу, слабею, не могу сопротивляться и поддаюсь огню, разливающемуся по всему телу. Ноги не держат меня и, если бы Андриан не прижимался так плотно, обязательно бы упала. Алмазов как чувствует: держит крепко. И дразнит, наказывает, атакует в яростной ласке. Терзает губами, делает всё, что ему вздумается. Он как зов, на который невозможно не отозваться. Он будит во мне некую незнакомую мне ранее женщину, пугающую силой ответа меня саму. В голове плывёт. Требовательные руки Андриана разожгли пожар. И тот требует удовлетворения, вот только унять его может лишь Андриан. Я сопротивляюсь больше от страха шагнуть за грань. Сжимаю рот, но горячие мужские губы снова и снова вовлекают меня в поцелуй.

− Красивое платье, − сипит Андриан мне на ухо. В глазах – голодная бездна. – Посмотрим, какая ты без него?

И вот тут пугаюсь по-настоящему: он сорвал колье и разорвал платье. Крик застрял в горле. Р-раз! Звенья колье звонко лопаются в крупных ладонях, мужские руки раздирают наряд. Крутнув, Андриан опрокинул меня к себе на грудь, и горячее дыхание обожгло шею, расцветило её пылающими поцелуями. А руки… Боги, какие у Андриана руки! Большие, сильные, действуют на грани наглости. Обхватывают полушария, коварные пальцы сжимают соски. Потирают. Я тихо всхлипываю от ласк крепких ладоней, забывая, что веду себя совершенно бесстыдно. А крупные руки стирают наряд с плеч, окончательно оголяя верх. Платье трещит. Ладони возвращаются к полушариям, творят такое…

− Ксания, тема Натана меня бешено злит, − змеем шипит Андриан прямо мне в ухо, не забывая при этом ласкать руками. – Любое напоминание о нём приводит в бешенство, и я намерен пресекать такие ситуации сразу же. Как я буду делать это ты, конечно же, догадываешься. – Соответствующее движение бёдрами, отозвавшееся во мне огненной вспышкой. – Я не из тех, кто ждёт брачной ночи. И если ты ещё раз заикнёшься о моём брате, мы сразу продолжим. Не желаю слышать о нём! Хочу стереть всякую мысль о нём в твоей голове, поэтому не напоминай об НК в моём присутствии. Больше никогда! И вообще его НК не зови. Отныне он для тебя только Натан. Натан Кермт. Не настолько у вас близкие отношения, чтобы ты звала его ласково. Всё поняла?

Андриан

Моя горячая девочка слушает. Уже не сопротивляется. Впитывает, что я ей нашёптываю, а я не могу остановиться с угрозами. Точнее, с ласками, которые сейчас неотделимы от угроз. Рот шепчет гадости, а руки ласкают. Сжимают… В паху буквально саднит. Но я отталкиваю от себя Ксанию и стою, гордо выпрямившись, ничуть не смущаясь, когда взгляд обернувшейся девушки упирается на выпячивающийся сквозь ткань брюк член. Свидетельство моего желания. То, насколько бешено я хочу продолжения. Брюки между ног торчат внушительным бугром. Я мог бы взять Ксанию прямо здесь и сейчас, но хочу наказать, прекрасно осознавая, что лишиться моих объятий – это худшая для неё пытка. Господи, знала бы она, какая это пытка для меня! Ксания тяжело дышит, соски стоят. Её тело требует продолжения, я старался. С усилием заставляю себя смотреть ей в лицо. Но и там припухшие губы, влажный манящий блеск. Она уже моя, возбуждена очень сильно, я чувствую. Наблюдаю, как её колотит. Ксания обхватила себя руками, стараясь не смотреть мне ниже пояса. Отводит глаза.