Маруся замерла в нерешительности. Не хотелось мешать. Вдруг у Руса важные мысли и дела. Но ведь и телефон нужно отдать. Нагашев - занятой человек. У него много важных дел. А если как раз по такому делу ему и звонили?

Маруся подошла ближе, протягивая гаджет:

— Твоя! — начала девушка, сбилась, когда натолкнулась на темный взгляд Рустама, стоило мужчине вскинуть голову. — Твоя мобилка. 

Рус секунду осмысливал услышанное.

Она так и сказала: Твоя.

А с языка едва не слетело горячее и жадное: Моя!

Вовремя сдержался, прикусив язык. А вот смотреть на нее не смог перестать.

В полумраке фигурка Маруси выглядела еще более стройной. И легкий сарафан в крупный цветок с открытыми плечами сносил «кукушку» Русу. И ноги закрыты до колена почти, а всякий раз, когда девчонка стремительно разворачивалась, юбка подпрыгивала, а Рус едва сдерживался, чтобы не запустить ладонь под эту ткань.

Помешательство чистой воды!

Рус понимал, что идет по раскаленным углям, стоит на краю пропасти, и улетит прямиков в нее, если не вернет контроль. А не смог остановиться.

Выбросив руку вперед, Рустам обхватил тонкую ладонь с зажатым в ней телефоном.

Маруся застыла, глядя на мужчину сверху вниз. Он сидел. Она стояла. А все равно были почти на одном уровне. Невысокий рост Маруси играл мужчине на руку.

— Ты пьян?! — пробормотала девушка.

Но не стала вырываться, когда широкая ладонь перехватила и свободную руку. А в следующее мгновение девушка оказалась зажата между коленей мужчины.

Более того Рустам глубоко втянул носом воздух, уткнувшись в девичий живот.

Маруська растерялась, застыла статуей в мужских руках. Девушке приходилось прогибаться в спине, поддавшись напору мужчины. Рустам удерживал ее, не позволяя двигаться или сменить положение.

А Нагашева накрыло волной ее аромата. Рус оказался бессилен. Не мог больше делать вид, что ему плевать на Марусю. Не мог отводить взгляд всякий раз, когда она собиралась повернуться. Не мог обманывать себя и рефреном повторять в мыслях, что Маруся Заверина – табу, и он не должен вертеться рядом, не должен думать о ней, представлять ее в своих мыслях, не должен!

Мягкая ткань одежды не смогла спрятать точеный девичий стан. А Рус, прижавшись лицом, в полной мере ощутил каждый изгиб и плоский живот Маруси.

И ошалел.

Руки сжались в кулаки, загребая ткань сарафана на спине девушки. И никакая сила сейчас не оторвала бы Руса от Маруси.

Он шумно вдыхал, пытался как-то успокоиться. А не мог. Сорвался он.

И до охренения боялся того, что переступит черту, которую нельзя переступать.

Терся щеками о мягкую ткань и пытался уговорить себя, что нельзя пугать так сильно девчонку. Нужно брать себя в руки. Нужно разжать их и выпустить девчонку, дать уйти, убежать, спрятаться от безумного зверя, что грозил вырваться из-под контроля.

А Марусе не было страшно. Совсем нет. Девушка рассматривала широкие плечи с выступившими от напряжения мышцами. Крепкую шею. Коротко стриженный затылок и темную макушку.

По телу стремительно разливалось тепло от каждого выдоха Рустама, от его ладоней, обхвативших талию и спину.

Горячие. Обжигающие прикосновения.

— Не приезжай в город, Маруся! — расслышала девушка приглушенный шепот. Он звучал надрывно, словно Русу было сложно говорить. — Оставайся здесь.

— Почему? — изумилась Заверина и даже не поняла, что коснулась тонкими ладонями широких плеч. И ей понравилось то тепло, что потянулось от смуглой кожи Рустама, даже сквозь ткань одежды.

Нагашев шумно и протяжно выдохнул. Немного отстранился только для того, чтобы поднять голову и взглянуть Марусе в глаза.

Не прятался он больше за усмешками и издевками. Задолбался. Устал держать волю под диким и жестким контролем.