Женщина еще долго размышляла о смысле жизни, о воспитании своего ребенка, о семейной жизни с мужем. И она не могла вспомнить, когда последний раз они с мужем вместе проводили семейные вечера и когда последний раз спали вместе. Это была не жизнь, а какая-то глупая игра на сцене, где она была неудачной актрисой в плохой постановке.

На следующее утро Татта проснулась от того, что кто-то сильно ударил ее по лицу и громко кричал, тыча перед носом какой-то тряпкой.

– Что это? Я спрашиваю, что это? – орал как бешеный мужчина, держа в руке ту самую куртку, которую принесла в комнату Анита. – Ты опять с кем-то была? Шлюха! – Я ненавижу тебя! Ты и твоя безмозглая дочь, как вы меня все достали! Так ты же никчемный человек! Ты проститутка! Если бы не ты, Анита бы выросла нормальной девочкой. Вечные твои пьянки, мужики изуродовали нашу дочь. Я даже с тобой развестись не могу, зная, что ты без меня пропадешь!

Татта отмахивалась и пыталась закрыться от мужа одеялом. Но сильные руки мужа плотно держали одеяло и били по лицу. Женщина всегда боялась мужа, но ничего не могла с собой поделать. Когда мужчина уже разошелся не на шутку и стал избивать Татту ногами, она не выдержала и громко сказала:

– Альберт! Ты никогда со мной не разведешься, потому что нет больше такой дуры, которая стала бы с тобой жить! Не было еще ни одного месяца, чтобы ты не избивал меня. Тебе вечно надо кого-то истязать. Признайся в этом, тебе нравиться делать людям больно! И тебе глубоко плевать на их чувства. Что толку от любви моей к тебе? Ты ее растоптал и убил! Ты монстр! И меня превратил в жалкое подобие! Это ты такой меня сделал! Я – есть твое отражение! Посмотри на себя, полюбуйся!

Альберт наклонился и бешеными глазами посмотрел в испуганные глаза жены . Затем сильно схватил ее за волосы и ударил лицом о пол, кинув сверху на нее куртку.

– А что, дорогая, за твои похождения я должен по головке тебя гладить? Тварь! – Альберт грязно выругался и плюнул в сторону Татты, которая от боли теряла сознание. – Говорила мне моя мама, что ты станешь копией своей матери. А я не верил, думая, что изменишься! Прощал все! Все твои измены прощал, закрывал на все глаза. А зря! Не надо было этого делать! Надо было бить тебя! Но должен же быть предел, Татта?! – он подошел к Татте, присел, и грубо своей рукой схватил за ночную сорочку. – Ты так хороша всегда была в постели, а сейчас, можешь уступить любой дворовой девке! Если ты, катишься вниз, пожалуйста, валяй! Только грязь всякую домой не води, чтобы дочь на все не смотрела! Что, ты делаешь с Анитой? Все свое грязное белье перед ребенком на виду выставляешь!– грубо прошептал в ухо Альберт, и хотел ударить ее снова. Но, увидев, что у Татты пошла кровь из разбитой губы, отвел в сторону руку.

Татта подняла безжизненные глаза на немного успокоившегося мужа, и тихо, но смело сказала:

– Убей меня! Если считаешь, что я падшая женщина! Терпеть твои побои, сил нет! От жизни с тобой меня тошнит! Впрочем, как и от самого тебя! – кричала Татта, захлебываясь в слезах, делая попытки приподняться с пола.

– Убить тебя, дорогая!? Да ты даже не заслуживаешь смерти! – нервно заходил по комнате и без того разъяренный мужчина. – Ты должна благодарить меня! Целовать мне ноги, а ты, неблагодарная свинья, еще ставишь мне условия! Если бы не я, на нашей семье отразился твой бессмысленный поступок много лет назад. Благо, я избавил нас от этого позора! – он смотрел на жену, и винил ее за прошлое. – Ты вспомни, откуда я тебя вытащил?! Ты же была никто! Твоя мать подкладывала тебя под своих мужиков, чтобы на следующий день на твои деньги, залить себе горло! Ты что забыла?! Как я тебя вытаскивал и спасал от твоей родни, идя наперекор своей матери?! Как же она была права, говоря, что «из грязи в князи, никогда не получиться».