Я вздрогнула, но она смотрела в окно.

– …дети, которые не выдержали пыток, и не смогли дальше жить.

– Покончили с собой?

– Нет, умерли от сепсиса или воспалений, организм отказался бороться. Мне было так больно их хоронить. Вот и ушла, не выдержала эмоционального давления. И черстветь душой тоже не хотела. Выгорела. Сколько зла в мире, сколько боли.

– Да, насчет зла и боли я согласна. Я живу с дядей и тетей, он вечно на работе, а она еле меня терпит. Через месяц закончу школу, поступлю в институт. И как только смогу съехать, сразу же от них уйду. А родителей у меня нет. И жизнь не радует.

– Бедная девочка, – Мария так ласково на меня посмотрела, что я чуть не расплакалась, – очень трудно без близких людей. У меня с семьей не сложилось, зато есть подруги. И я считаю, что даже если нет родных, нужно в первую очередь помогать другим. Если бы я страдала, что у меня нет мужа, тратила бы время на макияж и попытки соблазнения, что это была бы за жизнь? Я бы была несчастной. Я не в том возрасте, чтобы бегать на свидания. Но я стараюсь не грустить, а думать о том, что хорошего могу сделать для людей.

– Это так прекрасно! – воодушевилась я, – и я так хочу! Помогать другим, а не циклиться на своих переживаниях.

"Может, в этом корень моих бед?"– задумалась я. "Надо попробовать так же".

– Чудесно, – просияла Мария. – Книги мы все подклеили и можем перейти к рисованию.

– Рисованию? – испугалась я. – Я не умею рисовать.

– Я тебе покажу, – успокоила меня Мария, – там нечего уметь.

Она достала акварель, налила в банку воды и дала мне кисточку.

– Смотри, – она смочила весь лист чистой водой, а затем мазнула кисточкой с краской. Тоненькие алые лучики побежали во все стороны. На листе расцвел прекрасный цветок. Она смыла краску с кисточки и взяла фиолетовый оттенок. Поставила точку в середину цветка, и краски смешались в удивительных переливах.

– Как красиво! – заворожено воскликнула я.

– И очень просто, – подмигнула она, – попробуй сама. Задача покрыть лист красивыми разводами и переливами цветов. Мне нужно много разноцветных фонов.

Мы взялись за дело. Под моей кистью распускались цветы, вспыхивали зарницы, небо озарялось звездами. Мария научила меня посыпать мокрую акварель солью, брызгать водой или краской, стуча по кисточке над листом. Картины получались потрясающие! И главное, для этого вовсе не надо было уметь рисовать. Я влюбилась в акварель.

Так я подружилась с Марией. Милая, слегка полноватая, скромно одетая. Чем больше я узнавала ее, тем сильнее она мне нравилась. От нее веяло миром и добром. Мудростью и спокойствием.

Теперь все свое свободное время я проводила у нее. В ее доме всегда было, чем заняться. Она очень вкусно готовила и учила меня кулинарии. Мария подрабатывала не только библиотекаршей, еще пекла пирожки на продажу. Рисовала открытки акварелью и делала поделки из глины, бисера и разных камушков, ракушек, стеклышек и перышек. Все это Матильда – ее подруга, жившая по соседству, продавала на местном рыночке.

Мы месили тесто, перебирали гречку, чистили картошку и яблоки. Нарезали спелые сочные плоды тоненькими ломтиками, почти прозрачными, сбрызгивали лимонным соком, чтобы не потемнели.

Я разбирала бисер для поделок, сортировала по размеру ракушки, раскладывала по цветам перышки. Она украшала деревянные шкатулки, которые вырезал из дерева Йохан – сын Матильды.

* * *

– Мария, я бесконечно тобой восхищаюсь! – воскликнула я. – Ты так много всего знаешь и умеешь, почему же ты работаешь библиотекаршей?

– Я много кем работала в жизни. И в офисе, и в бизнесе. Но устала от интриг и большого мира, – улыбнулась она в ответ. – Эта работа дает мне стабильный заработок, официальное трудоустройство, ничего не требуя от меня. Я могу спокойно заниматься, чем хочу. Я люблю книги, читать. Люблю детей, видеть, как они растут, развиваются, умнеют. Как расширяется их мировоззрение. Это такая благодарная работа. Так я делаю мир лучше. Мой скромный вклад.