Когда все приготовления закончены, мама уходит. Находиться дома больше нет сил, и я выхожу на улицу. Сижу одна в саду на лавочке, пока от прохладного ветра не начинают стучать зубы.

Убеждаю себя, что моя помолвка — это правильное решение и единственная возможность отца остаться на свободе. В голове постоянно прокручиваются слова родителей о Ермаке, и я думаю, что они рассказали мне не все. Пощадили меня. В их глазах читался страх и паника. Можно только догадываться, какие преступления совершал Ермак.

Как бы мне ни хотелось не выходить замуж, но я должна помочь отцу. Это мой долг. В конце концов, с Кириллом мы знакомы с детства. Близкими друзьями нас трудно назвать, но мы всегда хорошо общались. Наверное, я смогу привыкнуть к нему. Буду стараться.

Медленно иду в дом. Услышав голоса родителей, доносящиеся из кабинета, подхожу ближе к двери.

— Все. Это конец. Можешь собирать мне сумку с теплыми вещами, — голос отца звучит обреченно.

— Что случилось?

— Звонил Орлов. Сказал, что вокруг меня закручивается нездоровая канитель. Марать свое имя он не хочет, поэтому помолвка переносится на неопределенное время.

— Старый козел, — мама подскакивает со стула и начинает ходить по комнате. – Он никогда мне не нравился.

— Все, Вика. Это конец.

— Но ведь до полуночи еще несколько часов, — она останавливается у окна.

— И что? — пригладив бороду, папа, опираясь рукой на стол, встает.

— Может, мы не на того ставку сделали? Смотри, как Мишка наш высоко поднялся.

— Да ты с ума сошла? Хочешь дочь под него подложить?

— Из любой, Вадим, ситуации можно найти выход. Давай я сама с Мишей встречусь, поговорю. Ясно, что он хочет мести. Но может, получится его переубедить.

— И что, ты ему предложишь себя вместо дочери?

— Вот только не надо мне сцен ревности закатывать, — взрывается мама. — А ты подумал, что с нами будет, если тебя арестуют?

— Ну ты, Вика, точно не пропадешь…

20. Глава 20

Я, наверное, уже третий раз читаю один и тот же пункт договора. Никак не могу сосредоточиться.

— Она не придет, — говорит Лешка.

— Я никого не жду, — отвечаю, не отрывая глаз от документа.

— Поэтому ты работаешь в гостиной, а не в кабинете, и на часы за последние минут десять посмотрел раз пять, — хмыкает брат. — Трюфель, мы вообще верим этому лопоухому?

Пес смотрит на меня недоверчиво, наклоняет морду набок и, гавкнув, переводит взгляд обратно на Лешку.

— Я просил меня так не называть, — с раздражением отшвыриваю документы в сторону и подхожу к окну. Нет желания продолжать разговор.

— А если ты просчитался, и Вадим не отпустит дочку? Может, за эти годы он превратился из сволочи в доброго папашу.

— Если не придет, ей же хуже.

— Можно закинуть на плечо и силой привезти.

— Хочу, чтобы сама, своими ногами пришла, — едва успеваю договорить, как раздается звонок телефона.

— Да, — отвечает брат. — Пропустить.

Я сверлю его насквозь в ожидании ответа.

— Ты был прав. Она идет. Мышка в клетке. Встречай свою гостью.

Эмилия, пугливо озираясь, идет по каменной дорожке. Даже несмотря на зареванные глаза, она сейчас очень красивая. Белоснежная кожа, нетронутая солнцем, густые черные волосы. Идеальная осанка и плавность движений приковывают к себе внимание. Холодная красота, мягкие правильные черты лица никого не оставляют равнодушным. Она вызывает интерес у окружающих. Мужчины не сводят глаз, женщины смотрят с ядовитой завистью.

Голубой цвет платья ей невероятно идет. На помолвку наряжалась, для другого мужика. Алчная, как и родители. Лишь бы пристроиться потеплее и посытнее. И плевать, под какого мужика ложиться. Не замечаю, как сжимаю кулаки до хруста, когда она входит в гостиную.